Легкий жанр времени катастроф
На фестивале «Золотая маска» показали оперетту «Сильва» и мюзикл «Капитанская дочка». Оба спектакля борются за награды в нескольких номинациях.
Сильва
Оперетту Кальмана привез Екатеринбургский театр музыкальной комедии, один из российских столпов жанра. Режиссер спектакля-номинанта Дмитрий Белов постарался сделать так, чтобы от «Сильвы» открепился эпитет «пошлость».
«Сильва» писалась во времена краха империй. Мы… стали искать какие-то отражения этого в музыке и бесчисленных редакциях либретто, искали болевые точки-связи с нами…. Так музыка Кальмана стала для нас яростным и искренним документом времени катастроф, раны от которых до сих пор держат людей по разные стороны баррикад».
Изменено многое, от оркестровки до (частично) сюжета и текста (автор русского либретто – Алексей Иващенко). Добавлена музыка из оперетт «Фиалка Монмартра» и «Фея карнавала».
Дирижер Дмитрий Волосников говорит, что,
«взяв за основу его гениальные шлягеры, мы придумали многочисленные самбы, румбы и даже джазовые импровизации. Темпоритм некоторых номеров у нас вернулся к авторской немецкой сдержанности, дав возможность произносить русский текст с отточенной артикуляцией».
Действие обновленной «Сильвы» происходит перед самым началом Первой мировой войны. Сцена заставлена условными железными конструкциями, изображающими то вокзал, то кулисы кабаре, то отель, а внутренность конструкций, в свою очередь, заполнена житейскими деталями: подушки и кресла, «пальмы» и статуи из зимнего сада, кровать любовников и телега в Трансильвании…
На занавесе – цифры «1914» и циферблат, обозначающий стремительно уходящее мирное время. Чтоб тебе жить в эпоху перемен, гласит древнее восточное проклятье. Вот о такой эпохе сделан спектакль.
Финал тут не особо радужный, ибо главный молодой герой – офицер, и хоть в любви у героев обычный опереточный хэппи-энд, но рыжая Сильва, шансонетка с характером (Ольга Балашова) не скоро положительного Эдвина (Антон Сергеев) увидит, если вообще увидит: война началась, и «дан приказ ему на запад, ей в другую сторону».
У Штази (Екатерина Мощенко), Бони (Евгений Толстов) и Фери, похожего на Дягилева (Олег Прохоров) проблемы тоже не совсем сусальные. По мысли режиссера, эти персонажи как будто повзрослели, у них убавилось инфантильности и прибавилось внутренней драмы, неудовлетворенности жизнью…. Это выражено подчас в мелочах: жесте, фразе, повороте головы, позе…
В итоге все эти «красотки, красотки, красотки кабаре», по прежнему в аховых нарядах, и куплеты «без женщин жить нельзя на свете, нет», задуманные как апофеоз легкомыслия, стали в спектакле деталями для заполнения сверх-идеи, путем по концепции, выводящей немудреное опереточное действие в большое театральное русло. И когда в финале персонажи скрываются в дыму паровоза, который увезет их в неопределенное личное будущее, кого куда, это самый дым, кажется, скрывает и будущее оперетты как жанра.
Такой серьезный взгляд, такая попытка реанимации уместны и потому, что Кальман написал эту вещь в разгар войны. Но все равно, уральская постановка – знак вопроса, что можно сделать, нужно ли и как.
С опереттой в наши дни вообще сложно. Нет, публика ходит активно. Но классическая оперетта сейчас большей частью явление кассы, а не явление живого искусства, несмотря на шлягерную и по-своему красивую музыку.
В прежнем виде оперетта не работает как факт театра, разве что для любительниц дамских романов и иронических почитателей кемпа. Недаром в номинациях «Маски» долгие годы царит не она, а мюзикл.
Казалось бы, ищите новые формы. Это легко сказать, но сделать непросто. Когда оперетту преобразуешь – начинается сопротивление материала. Такой жанр.
Весь второй акт «Сильвы», по замыслу Кальмана и его либреттиста – чистый водевиль, как ни приспосабливай его к глобальному, природа берет свое. Тогда детали серьезности кажутся просто рамкой для природной опереточной незатейливости. До «трагической оперетты» (так обозначили цель своей работы постановщики) остается все-таки далеко.
Хотя… как посмотреть. Если все гэги рассматривать как пир во время чумы, как беззаботность уходящего времени, еще не знавшего «прелестей» двадцатого века,.. В самом деле, на войне, в сражении, или в военном госпитале, при ранении, князю Эдвину будет приятно вспомнить о мирной жизни, когда житейская неразбериха казалось важной.
А по динамике, жесткости подхода, трагикомической подоплеке и раскованности оркестра уральская «Сильва» приближается уже к мюзиклу. Может быть, именно в этом – путь обновления опереточной классики?
