Праздник любви к странному
Для гуманитариев ХХ века доброжелательный интерес ко всему странному является обязательным условием прогресса. Так, в «Попытке к бегству» братьев Стругацких в тоталитарном обществе «желание странного» — преступление, а воинствующие гуманисты из светлого будущего Земли восклицают: «Как это прекрасно — человек, который желает странного»
О трудном умении любить и желать странного многое говорит современное искусство, в частности, современная хореография — новый вид пластического театра, который неподготовленного зрителя может и оттолкнуть парадоксальными движениями, причудливой пластикой и полнейшим отсутствием внятного сюжета. Для людей, которые странное не принимают, это искусство не откроется. К счастью, в уральских городах — Перми, Екатеринбурге и Челябинске публика живёт просвещённая и подготовленная: здесь уже не первое десятилетие работают лидеры российского contemporary dance — «Провинциальные танцы» и «Эксцентрик-балет» в Екатеринбурге, Челябинский театр современного танца — соответственно, в Челябинске и «Балет Евгения Панфилова» в Перми. Но даже для этой доброжелательной публики, которая на протяжении пяти дней заполняла все места в Свердловском театре музыкальной комедии, перформансы, показанные в рамках пятого Международного фестиваля современного танца «На грани», становились порой нелёгким испытанием.
…На сцене — ровный лист обёрточной бумаги, закреплённой скотчем. Александр Фролов из танцевальной компании ZONK'а (Екатеринбург) отчаянно бросается на эту бумагу, комкает, сворачивает, заворачивается в неё. Его партнёрша Анна Щеклеина всё время где-то рядом, но в активную борьбу с бумагой не включается, пытается бежать из этого пространства — Александр её ловит. Один лист бумаги безнадёжно смят, под ним оказывается следующий, и всё повторяется. И так — до тех пор, пока Анна не оказывается под бумагой рядом с Александром — борьба окончена, наступило умиротворение.
Перформанс продолжается 45 минут, и всё это время музыки нет — вместо неё отчаянный хруст сминаемого листа. Бумага звучит практически как металл — громко, ритмично, создавая энергичный звуковой ряд. Поначалу, рассаживаясь на жёстких скамейках (перформанс шёл не на сцене, а в репетиционном зале), зрители вслух сожалели, что придётся почти час так сидеть. А когда перформанс закончился, оказалось, что времени никто не заметил, столько драйва и истинно танцевальной энергии было в этом представлении!
Арт-директор фестиваля «На грани» Лариса Барыкина стремится к тому, чтобы в современном пластическом театре сохранилась эта танцевальная энергия, танцевальное начало. Пластический театр в Европе часто уходит от танца, превращаясь в так называемый Physical Theater, телесный театр на грани пантомимы. Но на Урале всё не так — здесь хореографы мыслят как-то по-иному, придумывая собственный хореографический язык. Возможно, лет через 50-100 уральские танцевальные открытия XXI века будут сравнивать с открытиями, сделанными изобретателями классической танцевальной лексики во главе с Мариусом Петипа.
Все танцевальные театры Урала считают за честь выступить на этом фестивале, а лучше всего — с премьерами. В этом году фестиваль прошёл в пятый раз, этот маленький юбилей отметили особенно представительной международной программой, и все корифеи — и Челябинский театр современного танца Ольги Поны, и «Провинциальные танцы» Татьяны Багановой, и, конечно, «Балет Евгения Панфилова», который свою новую постановку — Lux Aeterna («Вечный свет») польского хореографа Александра Азаркевича представил сначала здесь, а потом уже в Перми.
Lux Aeterna — ещё один спектакль из разряда «слишком странно даже для современной хореографии». Хотя он и поставлен на музыку очень серьёзной композиторши из Польши Ханны Куленты, почти половина его проходит без музыки. Солистка — бессменная прима театра Мария Тихонова — рассказывает в микрофон свою историю. «Рассказывает» — это не вполне правильный термин: ни слова не понятно. Но в то же время иначе как рассказом это не назвать: по лицу актрисы, по её интонациям всё понятно.
В очередной раз — сколько уже бывало таких моментов на премьерах «панфиловцев»! — поражаешься удивительному таланту Марии Тихоновой, которая оказалась не только блестящей танцовщицей, но и драматической актрисой, способной одной «игрой лица», практически без слов, «держать» зал довольно продолжительное время.
Затем всё-таки начинается танец, весьма техничный и драйвовый. Его ведут четыре пары, но Мария Тихонова — одна, пары ей нет, и получается, что, рассказав нам свою историю, она ещё и показала её. Однако вряд ли иллюстрация делает рассказ более простым…
Фестиваль, проходящий в одном из «эпицентров» уральской современной культуры, по-настоящему, без дураков, международный. Он проходит в формате биеннале по нечётным годам, а по чётным формат меняется — фестиваль тоже проводится, но в более скромном, региональном масштабе. Нынче как раз был фестиваль «большого формата», и в качестве гостей на нём присутствовали танцевальные коллективы из стран Балтии, которые показали выдающиеся перформансы — все, кто интересуется современной хореографией, просто обязаны их посмотреть.
К счастью, пермяки уже видели и Лорету Юодкайте из Литвы с её «Сном Саламандры», и эстонский коллектив Fine5 (правда, с другим перформансом) на фестивале «Дягилевские сезоны» в 2009 году, и уже тогда их выступления оставили сильнейшее впечатление.
Лорета Юодкайте — нечеловечески одарённая танцовщица. Она может кружиться на одном месте бесконечно долго, словно у неё, по выражению одного из зрителей, удалили мозжечок, или бесконечно долго находиться в неподвижности в неудобной позе — кажется, то она не дышит, или согнуться ровно пополам, будто она — лист бумаги, и её сложили, да ещё и ногтем по сгибу провели. Такой феноменальной пластичности было бы достаточно, чтобы сделать Лорету звездой, но она ещё и умница, и оригинальный хореограф. Саламандра в её монологическом перформансе перерождается из ползающей твари, проходя через стадию кокона, в сияющий, переливающийся дух огня. И всё это — через страдания, но и через торжество, через триумф и свет.
Грандиозная работа — балет эстонского театра Fine5 «Мандала». Обратившись к буддистскому атрибуту — мандале из цветного песка — как к символу мироздания, эстонцы не стали копировать восточные телодвижения или мотивы, они лишь использовали определённую символику для того, чтобы сделать более живописным и более понятным собственный взволнованный рассказ о быстротечности жизни, о бренности искусства, о драгоценности каждого счастливого момента — ведь они преходящи. Блестяще подобранная музыка, безупречный кастинг, изысканные костюмы и великолепная светорежиссура — всё это присуще работе руководителей коллективы Тийны Оллеск и Рене Ныммика.
На обсуждениях и «круглых столах», которые традиционно завершают фестивальный день, выяснилось, что танцовщики из Прибалтики, вопреки стереотипам, ещё и отлично говорят: шутят, размышляют о возможных экономических моделях построения театра.
Экономика была не последней темой для разговоров: во всём мире театры современного танца существуют не в бюджетно-институциональной, а в грантово-проектной реальности.
«У меня до 80% рабочего времени уходит на написание проектов для получения грантов», — говорит литовский продюсер Аудронис Имбрасас, руководитель проекта Arts Printing House, в рамках которого создан «Сон Саламандры».
В этом смысле уральским коллективам повезло: лучшие и самые укоренившиеся из них уже получили муниципальный статус. А «Эксцентрик-балет» в Екатеринбурге работает под тёплым крылышком Свердловского театра музыкальной комедии. Его директор Михаил Сафронов вовремя понял, что, хоть музкомедия — и популярнейший жанр, но лишь творческое разнообразие позволит театру процветать и двигаться вперёд. Он же стал инициатором проведения фестиваля «На грани», который лишь нынче, на пятый год своего существования, получил какое-то финансирование из бюджета Свердловской области, а до сих пор проводился на средства театра и при поддержке Союза театральных деятелей.
Деловая программа фестиваля была насыщенной и прекрасной, но для зрителей фестиваль стал тем, чем и должен быть — праздником. Редкостным праздником любви к странному.
