Состоялась премьера «Белой гвардии» в Свердловской музкомедии
Долгожданная премьера «Белой гвардии» в Свердловской музкомедии наконец состоялась. За четыре года, в которые театр решал в том числе и проблему авторских прав, сменился композитор. Вместо песенного Марка Минкова был приглашён работающий в серьёзных жанрах Владимир Кобекин. В результате на сцене театра снова — музыкальная драма. Впрочем, иного по Булгакову и не могло быть. Другое дело — по Булгакову или «по мотивам»?
Ход известный. «По мотивам» ослабляет обязательства театра перед литературным первоисточником, что в случае с Булгаковым даже оправданно. Где уж тут сохранить масштаб и подробности — сохранить бы дух романа.
«Белая гвардия», образно говоря, была суждена Свердловской музкомедии. Театр, давно ушедший от чистой развлекательности и последовательно восходящий в своих постановках от тем частных, общественных к державным, должен был в конце концов подойти к произведению, в котором проблемы Человека и Государства соединились бы столь органично. Но не ждите на сцене Лариосика — самого несуразного и трогательного героя «Белой гвардии», который как раз и проявляет, делает очевидными в романе враждебность для человека державно-общественных перипетий и спасительность семейного очага. В спектакле (автор либретто Аркадий Застырец) Лариосика просто нет. На месте Лариосика, пытающегося разобраться в происходящем, оказывается... зритель.
Всё до однозначности просто, понятно с первых минут. Страна — на грани. Вихри враждебные веют со всех сторон. Война, холод, разруха. И только квартира Турбиных — маленький островок сердечного тепла. Кстати, именно визуально этот булгаковский образ наиболее выразителен в спектакле. Художник Сергей Александров воссоздаёт на сцене белый (ассоциация с абсолютным холодом), искорёженный войной вокзал, в котором эпизодически вдруг высвечивается стол под абажуром в квартире Турбиных. Ну а дальше уже пошло тенденциозное нагнетание.
«Вихри враждебные» и впрямь со всех сторон: и белые, и Петлюра, и красные. Державный раздрай под мощную, вжимающую зрителя в кресло, музыку В.Кобекина создаёт в пластике хореограф Гали Абайдулов. Толпа, народ, массовка. Агрессия в танце. Агрессия в вокале. Изломы в пластике. Всё горько, страшно, безнадёжно. И сильно, кстати, по впечатлению! Кроме одного: уж больно «на одно лицо» — образ и белых, и красных.
Безликая мятущаяся толпа. Впрочем, может быть, в этом даже — свой смысл и подтекст. Силы политические, под каким бы цветом флага ни выступали, в своей нетолерантности несли горе России во все времена.
Сложнее с полюсом, который — и по Булгакову, и по Застырцу — должен уравновешивать эту всеобщую враждебность, оставлять хоть какую-то надежду. На будущее. На свет. Я — о главных героях «Белой гвардии». Схематичность, общая краска в «державной теме» уместна и даже добавляет образу силы. А вот схематичность в персонажах — нонсенс. Турбины и иже с ними потому и стали классикой, что жизненны, правдоподобны, обаятельны (даже в своём отрицательном обаянии). Увы, в спектакле большинство образов намечены лишь пунктиром. Жаль талантливых актёров, которым порой, кажется, просто нечего играть. Негде. Их временное пространство сильно сужено, вытеснено массовыми, «державными» сценами. А потому всего лишь лихорадочно-истеричной беготнёй по сцене запоминается Тальберг (а Павел Дралов способен создать выпуклый карикатурный персонаж). Как-то даже вульгарен в своём адюльтере с прислугой Мышлаевский (Леонид Чугунников). Неприятна и бесхарактерность военврача Алексея Турбина (Владимир Алексеев) — разве такой он у Булгакова? Сильно озадачивает, особенно в первом действии, игривость и легкомысленность Елены Тальберг (Светлана Кочанова). Эпитетом «Елена ясная» Булгаков венчал её уж явно не только за огненно-рыжий цвет волос.
Из многочисленных обитателей и завсегдатаев дома Турбиных в спектакле западают в душу разве что демонстративно-галантный, показно-парадный, вопреки всем социальным перипетиям, Шервинский (Игорь Ладейщиков) и Юлия (Татьяна Мокроусова), возлюбленная Турбина — персонаж вроде второстепенный, но благодаря актрисе красноречиво несущий в себе драму и глянец века.
Уже не первый год вокруг Свердловской музкомедии витает идея о смене жанрового обозначения театра. Не музкомедия — музыкальный театр. Постановка «Белой гвардии» лишний раз подтверждает необходимость этого для коллектива, который берётся за столь серьёзные и актуальные темы. На «Белую гвардию» по мотивам Булгакова зритель пойдёт. Хотя бы из любопытства — посмотреть на музыкальное, почти в жанре оперы, воплощение романа. Вопрос только — придёт ли ещё? На лучшие постановки Свердловской музкомедии зрители приходят по пять-семь раз и больше, но это в том случае, когда спектакль «забирает» зрительские сердца не только актуальностью проблематики.
