Свердловская музкомедия осваивает обычаи и традиции героев Шолом-Алейхема
В конце марта репертуар Свердловского театра музыкальной комедии пополнится легендарным бродвейским мюзиклом «Скрипач на крыше», в основе которого повесть Шолом-Алейхема «Тевье-молочник». Ставить то, что на другой сцене имело мощный успех, — шаг рискованный. Но… кураж больше! К тому же на сей раз театр заручился поддержкой и консультациями человека пусть и не театрального, зато в подробностях знающего обычаи героев Шолом-Алейхема, а именно — члена генерального совета Евро-азиатского еврейского конгресса Михаила Оштраха.
Вспомните, как млеем мы, заслышав где-нибудь в кино (та же «Ликвидация» или «Мишка-япончик») еврейскую речь. Она — что музыка. Интонационно едва ли не более богатая, чем восточный язык, а там интонация — уже оттенки смысла. Может быть, поэтому одно из первых актёрских побуждений было — создавая на сцене быт и лад семьи Тевье-молочника, заговорить «по-еврейски». Но вот как раз общаться с нарочитым еврейским акцентом режиссёр-постановщик «Скрипача…» К. Стрежнев и запретил актёрам, убеждённый, что мелодика речи должна быть органичной. Другое дело — поведенческие, пластические традиции и ритуалы. Тут очень важно — не наврать. Не придумывать отсебятины.
— Для лучшего понимания и проникновения в образ персонажей, — говорит пресс-атташе театра М. Милова, — все участники спектакля читают литературу об еврейских традициях, укладе жизни, об отношениях в семье, узнают, что такое мезуза, хупа, талис, как правильно повязать платок…
На первой встрече труппы с Михаилом Оштрахом разбирали сцену свадебного обряда. Помните, где Цейтл выходит замуж за Мотла? Актёров и режиссёра интересовала любая подробность. С какой стороны от невесты положено стоять жениху? На какой палец надевается кольцо? Если новобрачные по традиции должны находиться под балдахином (купат!), так это что же — всю свадебную церемонию или нет? А почему мужчинам и женщинам вместе танцевать нельзя? Почему добродушный Тевье так непримирим (до поры — до времени) к русскому избраннику своей дочери Хавы? Если в празднике участвует сваха, то может ли она заходить на «мужскую половину»? Где, в каком месте дома, находится менора — подсвечник и кто из семьи имеет право зажигать свечи? А как приветствуют друг друга родители жениха и невесты — рукопожатием? Поклонами?..
— Нет-нет, — уточняет М. Оштрах. — При встрече «шолом» — и всё! А кланяться позволительно только Всевышнему…
Что же касается «мужской» и «женской» половин в доме, запрета мужчинам и женщинам танцевать вместе, то, объясняет М. Оштрах, еврейские обычаи на этот счёт очень строги и целомудренны. К примеру, сорок минут побыл с девушкой наедине — обязан жениться! Сколько почти анекдотических ситуаций известно на этот счёт…
Детали. Подробности. Мелочи… Но из них часто и состоит главное. Или, во всяком случае, то, на что не обращали внимания, а оно оказывается значимым. Например, тот же еврейский говор. Вроде решено не педалировать акцент, интонацию, но вдруг прямо на встрече труппа замечает: многие герои Шолом-Алейхема говорят «Ша!». Это привычно слышать от одесситов. А тут вроде не Одесса, семья Тевье-молочника живёт на Украине, в еврейской деревне Анатевка. Действие мюзикла разворачивается в 1904 году, со всеми вытекающими драматическими обстоятельствами. Что же означает тогда в лексической среде, обусловленной временем, социальным положением героев, это звучное «Ша!»? Вопросы, снова вопросы…
Режиссёр-постановщик мюзикла «Скрипач на крыше» К. Стрежнев мечтал о нём около 20 лет:
«Несколько раз я уходил от идеи поставить историю о Тевье, но потом опять возвращался. Мюзикл — особенный. Его нельзя ставить случайно, только потому, что хороший материал…».
Сегодня на репетициях К. Стрежнев как никогда пытается создать сердечную домашнюю атмосферу, чтобы актёры почувствовали себя одной семьёй. Ведь, по большому счёту, «самая человечная и грустная история» композитора Джереми Бока — об этом. И именно эта тема вот уже полвека, со времени создания мюзикла, находит отклик у миллионов зрителей разных национальностей и вероисповеданий. То, что у героев Шолом-Алейхема «на всё есть свой обычай» (определяющая для спектакля фраза), только добавляет действию теплоты и сердечности. Но обычаи должны быть представлены в точности.
Из истории мюзикла «Скрипач на крыше»
Во время первой постановки мюзикла на Бродвее в 1964 году у спектакля долгое время не было яркого открывающего номера. Пытаясь решить эту проблему, режиссёр Д. Роббинс предложил автору либретто Харнику и композитору Боку сформулировать главную идею шоу. После долгого обсуждения пришли к выводу, что, пожалуй, основной темой «Скрипача» были традиции. Разговор подтолкнул композитора и либреттиста к созданию хоровой сцены «Традиция».
Традиции, их роль в жизни человека, стали той концепцией, вокруг которой и решено было выстраивать мюзикл. Всё, что не иллюстрировало эту идею, безжалостно вырезалось. Такой подход придал «Скрипачу на крыше» цельность и ощущение единства всех элементов шоу, характерное для лучших произведений музыкального театра.
