В театре музкомедии споют Булгакова! «Белую гвардию» ставит «звёздная» команда
На двери висит табличка «Тихо! Идет репетиция!». Большой репетиционный зал с множеством высоких окон залит светом ярких ламп. Посередине — стол, на котором стоят несколько чашек, рядом стулья и кресло на колесиках. Высокая женщина с распущенными волосами закуталась в шаль, села в кресло, и огромное пространство словно свернулось в одну небольшую комнату. Стало темно и холодно. И сразу — 1918 год, гражданская война, Киев.
Персонажи пьесы один за другим выходят на середину зала, и в памяти мгновенно всплывают имена и фамилии — Елена Тальберг, Алексей Турбин, Шервинский, Мышлаевский… Удивительная, какая-то яркая и «выпуклая» музыка современного классика российской оперы Владимира Кобекина словно «нарисовала» декорации и оживила узнаваемых персонажей. Артисты двигаются, подчиняясь музыкальному ритму, словно биению то отчаянно стучащего, то замирающего сердца.
Как и в романе Булгакова, — вперемешку ужас, тоска, боль, иронический смех. Шатаясь, входит сгорбленный Мышлаевский в шинели: «Лена, ночевать позволь. Не дойду до дома…». Алексей бросается к нему, вместе с Аней усаживает в кресло, растирает обмороженные ноги. Велит налить стакан водки: «Растираться!» Мышлаевский в панике хватает стакан и выпивает залпом: «Застрелить мало…»
Из левого угла зала через «дом Турбиных» протопали-пропели юнкера с винтовками наперерез — лихие, насвистывающие «Соловей-соловей, пташечка». Завороженные Турбины проводили их взглядом, и тут же словно затихающей звуковой волной подняло Николку, наполнило его какой-то злой силой: «Буль-буль-буль-бутылочка»,— кривляется он, пожимая плечами. «Черт знает, что ты поёшь, Николка!»— с досадой бросает ему Алексей.
Сцена закончена, к артистам подходит хореограф-постановщик спектакля — знаменитый Гали Абайдулов. Он специально приехал из Санкт-Петербурга. Вокруг него мгновенно образовалось кольцо артистов: ловят каждое слово, следят за каждым жестом. Абайдулов — всеобщий любимец, по признанию артистов, источник потрясающей творческой энергии, подлинный мастер и учитель. Каждое его высказывание – профессиональное откровение, ключ к роли, каждое движение — настоящий «мастер-класс».
Сотрудники театра говорят, что одно из главных его требований к артистам этого спектакля: «Сохранить породу!» Это значит безупречно сыграть дворян, интеллигентов, людей долга и чести.
А вот следующая сцена. «Алексей вернулся!». Гибкая женщина в черном — Юлия — привела раненого Алексея к сестре. Глаз не оторвать от ее тонких рук, достающих папиросу, помогающих жестами скупому рассказу-пению о том, что произошло, как она помогла Алексею уйти от преследователей: «Там есть калитка. «Ко мне, сюда, сюда!». Но вот она шагнула вперед, изогнулась, запрокинула голову назад, затем сделала несколько шагов и зловеще нависла над креслом с Алексеем.
Режиссер Кирилл Стрежнев недовольно качает головой: «Ну, наиграла… Ты что придумала — злобную фурию? Надо играть бледность и меланхолию». Сцена повторяется еще раз — и теперь Юлия действительно совсем другая. Изломанная модернистка, суфражистка, кокаинистка… Стрежнев комментирует: «Здесь уже намного ближе…»
«Белая гвардия» в театре музыкальной комедии — это спектакль-явление, авторский спектакль о прошлом и будущем России. Манифест целого поколения, который выражен в слогане спектакля: «Мы живем в этой стране…». Режиссер-постановщик «Белой гвардии» Кирилл Стрежнев не в первый раз выходит за рамки музкомедийного жанра, до этого он поставил мюзикл «Мертвые души» по Гоголю. «Петь» Булгакова действительно сложно, признаются артисты, но музыка Кобекина ведет, словно путеводная нить.
«Сейчас мы взялись за что-то очень сложное,— рассказывает исполнительница роли Елены Тальберг Светлана Кочанова.— Уйти от стереотипов музкомедии непросто, но сейчас уже понятно — возможно. Главное в спектакле — драматический стержень. И музыка, в которой прописано каждое дыхание, каждая пауза, каждая интонация. «Белая гвардия» — это спектакль о той страшной смуте, о людях, которые не молчат, о «белой кости» России. Моя Елена — это женщина, на которой держится весь мир. Весь их мир сосредоточился в этой комнате, освещенной лампой под абажуром, и у меня желание «спрятать» мою героиню в эту коробочку. Но потом все это взрывается….»
Актриса Татьяна Мокроусова, играющая Юлию, признается, что сыграть эту героиню «не думая», просто не получится:
«Здорово, что надо все время думать — что это? почему? Мы играем людей, которые понимают, что жить в старом мире уже не получится, но никто не знает, что будет в новой реальности. Юлия — это сложный персонаж. Алексей вроде бы не нужен ей — она самодостаточна, замкнута в себе, но при этом не отпускает Алексея, мучает его. И мучается сама… Главное — удержаться на грани и не сыграть сумасшедшую. Надеюсь, мне поможет Гали — он показал мне пластику, с которой должна двигаться моя героиня».
«Алексей Турбин — непростой человек,— говорит о своем персонаже Владимир Алексеев.— Очень тонкий, душевный, он понимает всю проблему времени лучше военных. Он ранимый и сильный одновременно. Юлию он любит, ревнует и пытается найти в этой модернистке что-то настоящее. Герои Булгакова — это элита России, люди, которые хотели ее спасти. Спектакль, который мы ставим, — памятник этим людям».
Репетиции нового спектакля будут продолжаться до 30 ноября — дня мировой премьеры. Но и после этого момента, по признанию артистов, спектакль продолжит развиваться, обогащаться новыми движениями, жестами, интонациями — он должен «сесть», как новая одежда.
Постановочную группу спектакля можно назвать «звёздной»: композитор Владимир Кобекин, режиссер Кирилл Стрежнев, дирижер Борис Нодельман, хореограф Гали Абайдулов — лауреаты театрального «Оскара» — «Золотой Маски». Судя по репетиционному материалу, силами этой команды рождается действительно новая «звёздная» постановка, спектакль-событие.
