Уральские хроники
Свердловский государственный академический театр музыкальной комедии – необыкновенно щедрый театр. В нем видна широта души, есть умная расточительность, снобизм и великодушие. Он щедр на эмоции и спецэффекты, в нем еще присутствует блеск и бравурность, он легок и красив. Однако чувствуется, что весь этот праздник дается неимоверно тяжкими усилиями и что Екатеринбургский театр сегодня последний из могикан. Двухнедельные гастроли уральцев на сцене сочинского Зимнего театра это продемонстрировали очень наглядно.
Обильно увенчанные «Золотыми масками» и иными лауреатствами, уральцы вполне заслуженно избалованы вниманием публики. И хотя директор театра Михаил Сафронов печалился на пресс-конференции об отсутствии аншлагов, о зрителе, не осаждающем кассы и не спрашивающем лишний билетик, надо признать, что сочинцы довольно активно заполняли залы, устраивая не менее жаркие овации. К сожалению, курортная публика чаще предпочитает распиаренные имена, а не уровень, и с этим, как ни грустно, приходится считаться. Правда, нынешнее руководство Сочинского концертно-филармонического объединения старается делать все возможное, чтобы переломить ситуацию, и такие вот масштабные проекты этому, конечно же, способствуют.
ЗОЛОТАЯ ЕКАТЕРИНА
Гастрольная афиша театра состояла из семи названий. И если комедия-фарс «Тетка Чарли», несмотря на свою живость и мобильность, все-таки спектакль «проходной», но пользующийся у публики немалой любовью и симпатией, то так называемые «музыкальные хроники» «Екатерина Великая», мюзикл «Силиконовая дура» и лайт-опера «Мертвые души» – полотна, которыми свердловчане-екатеринбуржцы гордятся и которые наверняка делались с прицелом на «Золотую маску». Эта троица - словно ледокол, способный пробить самые нечувствительные, холодные зрительские души.
Наверное, в репертуаре каждого театра должна быть вот такая «Екатерина Великая» - спектакль пышный, торжественный, масштабный. Костюмы Павла Каплевича, кажется, затмевают все, и эта баснословная роскошь отчасти прикрывает и драматургические неувязки, и наивно-патетический, а местами вовсе аляповатый образ самой Екатерины. Можно, конечно, отнести «великодержавный шедевр» к разряду размашистой клюквы, лубку, но все-таки не стоит, так как спектакль в постановке Нины Чусовой и композитора Сергея Дрезнина сделан всерьез и заслуживает определенного уважения.
Мюзикл «Силиконовая дура» переводит нас в другую плоскость, в иные отношения. Театр постарался сработать на молодежную аудиторию, что отчасти ему и удалось. Школа, педагоги, взаимоотношения в Сети, развернувшаяся перед нами юношеская драма, буквально драма первой любви, чуть не закончившаяся трагедией, – все это разыграно с немалой долей искренности. Но именно музыка Александра Пантыкина, как всегда очень образная, стилистически выдержанная, задает тон всему действу. Композитор, как никто, умеет чувствовать пространство; его дар интерпретатора, позволяет освоить любую тему и порой соединять самые сложные материи. «Эксцентрик-балет» Сергея Смирнова не менее добросовестно работает на мюзикл. Хореографический рисунок у него неровный, рваный, но логичный. Балетмейстер неистово швыряется толпой, и здесь же ломаные одинокие соло продлевают это смятение.
Спектакль главного режиссера театра Кирилла Стрежнева построен по нарастающей, и чувство надвигающейся катастрофы тебя не покидает ни на минуту.
ЛЕГКАЯ ОПЕРА
А вот другая работа Кирилла Стрежнева – лайт-опера «Мертвые души» – сразу берет тебя под напряжение и не отпускает до конца последнего такта. Музыка опять же Александра Пантыкина поднимается порой до гоголевских вершин. Спектакль-фантасмагория, спектакль-фантом адресован нам, живым. И жуткий продырявленный туннель, по которому герои двигаются, словно тени, кажется и нескончаемым. «Эксцентрики» Сергея Смирнова выступают в роли душ; конечно, их «царствие мертвых» далеко от классических теней из удивительных балетных снов; их души без возраста, пола, в жутких лохмотьях. А главный герой, то есть Чичиков, предстает этаким удалым, даже очаровательным молодым человеком. Его образ собирательный, от Хлестакова до наших дней. Не зря ведь он в конце вместе со своей подругой Лизонькой-фальшивомонетчицей отправляется в город Глупов.
Крайне выпукло, ярко вылеплен чиновничий хор, этакие жабы с наполеоновскими замашками, не расстающиеся с перьями. И тема «Пошла писать губерния» носит почти зловещий, инфернальный характер. Комбинации извечных вопросов и гоголевские фобии зримо и незримо пронизывают весь спектакль. Мистический налет, замешанный на сарказме, еще больше погружает в тот туман безысходности и удушливости, который и так обволакивает с начальных звуков оперы. Изумительная ансамблевая работа, где все сплелось воедино, где трудно выделить чье-то первенство, хотя, безусловно, оркестр под управлением Бориса Нодельмана заслуживает самых высоких похвал, и лишь на Башметовском фестивале, и то не всегда, можно услышать подобную слаженность, стройность и удивительную энергетическую мощь звучания. Кстати, скоро наш родной Краснодарский музыкальный театр тоже обещает порадовать кубанцев лайт-оперой «Мертвые души». Но порадует ли? Поживем - увидим.
АМЕРИКАНСКАЯ ОПЕРЕТТА
Свердловский театр ко всем своим лайт, мюзиклам, хроникам, попурри еще продемонстрировал и оперетту «Герцогиня из Чикаго». Поставили Имре Кальмана американцы – режиссер Майкл Унгер и хореограф Патти Коломбо. А сценографию и костюмы сотворил главный художник Михайловского театра Вячеслав Окунев. Его визуальный мир, с морем блесток и разноцветьем одежд, существует буквально на грани. Однако Окунев - многоопытный театральный художник, и он предельно умело, аккуратно лавирует в этом крайне опасном буйстве красок, огней и цветов. Оперетта, как истинное дитя Второй империи, без шквала острот, танца, берущего сцену на абордаж, без блеска, пестроты и каскадного веселья, конечно же, мертва. Она в самые тяжелые времена являлась тем антидепрессантом, который помогал людям выживать.
Американская команда преподнесла российскому зрителю именно классическую оперетту, не так часто встречающуюся даже на солидных музыкальных подмостках. Сказать, что «Герцогиня…» – полный блеск жанра, нельзя, и в то же время спектакль смотрится на одном дыхании, без длиннот и провисаний, так заметных в спектакле-попурри «Парк советского периода». «Герцогиня из Чикаго» – необычайно танцевальная оперетта, этот хореографический каскад зажигателен, стремителен, красив.
Особенно полюбился публике в роли кронпринца Владимир Фомин. Внутренне легкий, элегантный, с мужским шармом, екатеринбуржец наделен хорошим чувством партнерства и, будучи артистом умным, что на сцене, согласитесь, явление нечастое, умеет не просто расставлять акценты, но и точно рассчитывать ситуацию. Во всяком случае в оперетте Кальмана артист был на высоте. Конечно же, труппа, состоящая сплошь из индивидуальностей (чего только стоит одна Мария Виненкова, актриса, сочетающая в себе потрясающую женственность и дар изощренной стилистки), все-таки без ансамбля – незавершенный коллектив. А как раз именно ансамбль – один из основных козырей Свердловского театра.
И все же, наверное, одно из главных достоинств екатеринбуржцев состоит в том, что это не просто театр, а театр большого стиля, умеющий не только развлекать, но и вести проникновенный разговор на самые серьезные темы.
