Свердловская Музкомедия в Москве
Старейший музыкальный театр России, имеющий многолетнюю, еще с советских времен репутацию законодателя мод в жанре оперетты, а теперь уже и мюзикла, привез в Москву два спектакля - "Скрипач на крыше", знаменитый бродвейский мюзикл, и "Яму" Сергея Дрезнина по Куприну. Показали их на сцене театра имени Н. Сац, что неслучайно: гастроли были организованы в рамках Фестиваля музыкальных театров России, который возглавляет худрук театра им. Н. Сац Георгий Исаакян.
Фестиваль был придуман как альтернатива "Золотой Маске" - никаких номинаций, никаких экспертов, никаких нервов. Приехали - показали москвичам - уехали. Но осадок остался: тот факт, что "Яма" была проигнорирована экспертным советом "Маски", задел Свердловскую Музкомедию. И в этом есть логика: при всех слабостях "Ямы" (о них - ниже) она точно не хуже "Восьми женщин" Пермского театра "Театр", не только номинированного, но и исхитрившегося получить спецприз.
В музыке Сергея Дрезнина есть все - от Баха до Офенбаха и Эдиты Пьехи. Здесь и джаз, и кан- кан, и симфо-рок и бытовой романс... Здорово, когда композитор владеет разными стилями, тем более, что работает он с ними очень профессионально, не примитивно, с использованием сложных композиторских приемов, и, что главное, демонстрирует редкий дар создания красивой небанальной мелодии. Но эклектика - безумная. Сам композитор с этим не спорит - говорит: да, я такой, это мой стиль.
Режиссер Нина Чусова вместо того, чтобы режиссерскими методами усмирить стилистическое буйство, радостно подхватила эстафету и сделала спектакль еще более эклектичный и жанрово неопределенный, чем партитура. За три часа лично я так и не поняла, что смотрю: драматический мюзикл на основе реалистической социальной повести Куприна или эстрадное шоу с водевильным конферансом и «оживляжными» подтанцовками во время исполнения арий. Актрисы, играющие проституток, принципиально не калиброваны, не очень изящны. Это вроде бы оправдано: перед нами не берлинское кабаре времен Веймарской республики, а бюджетный московский бордель начала прошлого века. Но тогда, зачем же такое обилие несовершенных и отнюдь не блистательных кан-канов с тривиальной хореографией Татьяны Багановой? Похоже, Чусова, игнорируя стандарты жанра мюзикла, пытается реализовать свой авторский взгляд на жанр. И получается обычное «изобретение велосипеда»: руль перевернут, педаль одна, колесо погнуто. Но зато – сам придумал.
Артисты, поощренные в свое время (когда Свердловская Музкомедия была в почете у "Золотой Маски") премиями, никем не направляемые, ведут себя по принципу " мне все дозволено". А потому разножанровость и разностильность вокала в мюзикле невероятная. Один выдает опереточную арию, другая - оперную с массой фальшивых нот, третья уносится в откровенную попсу. Причем все это не потому, что "так задумано", а потому, что "так вышло". Каждый от себя в полном восторге: звезды! А ведь крика вместо пения - выше крыши! Впрочем, скорее ниже ямы. А с "Крышей" как раз совершенно иная история.
"Скрипач на крыше" - адаптация великого мюзикла Джерри Бока, созданного полвека назад. Свердловская музкомедия добилась лицензии второго класса, позволяющей сделать не кальку, а свой авторский спектакль. Нельзя менять только тексты - музыкальный и литературный (перевод на русский должен быть согласован с правообладателями). Так что теоретически режиссер Кирилл Стрежнев мог перенести действие сюжета Шолом -Алейхема хоть в концлагерь, хоть на Марс. Но он этого не сделал. Он рассказал именно ту историю, которую мы знаем и любим, над которой смеемся и плачем - историю еврея Тевье, жившего в начале прошлого века со своими пятью дочерями на окраине России в захолустном местечке в черте оседлости. Спектакль получился честным, искренним и качественным. Его нельзя назвать бродвейским, но все принципы жанра мюзикла присутствуют в нем без компромиссов и скидок. В нем отличные актерские работы, особенно Анатолия Бродского (Тевье), но самое интересное - это великолепный баланс между авторскими решениями и цитатами из оригинального шоу Джеффри Роббинса. Так хореография Гали Абайдулова гармонично соседствует со знаменитым хореографическим шедевром - танцем с бутылками на головах. И даже страшнейшая беда русского мюзикла - звук - в "Скрипаче" был выстроен, если не образцово, то, во всяком случае, с очевидной попыткой добиться акустической естественности. Что дало возможность услышать и оценить звучание оркестра под управлением Бориса Нодельмана. Тогда как в " Яме" даже поползновения на борьбу с саундом типа "Елка в Лужниках" не случилось.
Два основных направления в российском мюзикле наглядно продемонстрировала Свердловская Музкомедия: работа с мировыми шедеврами и создание собственного российского продукта. Пока первое явно побеждает.
