С насмешкой и любовью

Убедить всех в необходимости такого шага взялся режиссер Филипп Разенков, впервые приглашенный в Екатеринбург. И надо сказать, задача перед ним стояла непростая. Музыкальная партитура, мелодичная, приятная во всех отношениях, с почти оперными ансамблями и финалами все-таки не принадлежит к безусловным шедеврам, и чтобы полюбить ее - необходимы желание и время. Рассказ о любовных похождениях писателя в компании молодых повес, ловко дурачащих мужей и отцов прелестных флорентийских красавиц, вполне вписывается в стандарты своей эпохи, но увлечь публику сегодня так, как в былые времена, вряд ли способен. К сожалению, жизнь классической оперетты в наших пенатах в последние годы все больше напоминает прозябание: музыка нередко прелестна, но сюжеты устарели, постановки выглядят сущим анахронизмом, петь вживую, без микрофонов разучились, и публика отдает явное предпочтение современно упакованному мюзиклу. Нужны непомерные усилия, чтобы оживить эту даму из прошлого.

В этой ситуации Разенкову, лауреату "Золотой маски", постановщику нескольких мюзиклов, но с опереттой имеющему дело нечасто, многое удалось, разумеется, вместе с командой постановщиков. Помещенный в визуальное пространство, колоритом и фактурой напоминающим искусство итальянского Возрождения (сценограф Эрнст Гейдебрехт), спектакль вышел легким, смешным, стремительным и не теряющим современной интонации. Главным в этой метаморфозе стал текст драматурга и поэта Константина Рубинского. В сущности, ему удалось вернуть оперетте то, за что она во все времена была обожаема публикой - связь с сегодняшним днем, острые сатирические нотки и повод не только хохотнуть, но и задуматься о чем-то серьезном. Действие спектакля начинается во Флоренции, только что пережившей ужасы чумы, и зрители бурно реагируют на реплику Боккаччо (Антон Сергеев в одном составе и Евгений Елпашев в другом): "Господа, вы, кажется, готовы нарушить безопасное расстояние в полтора локтя!". Троица городских обывателей в прежнем либретто ремесленников, а здесь повышенных до статуса епископа, сенатора и судьи, борется не столько с Боккаччо - искателем приключений, сколько с вольнодумствующим сочинителем. Предлагается, принять "закон о клевете и оскорблении чьих-нибудь чувств". Как говорится, "было бы оскорбление", а статья для "бумагомарателя" всегда найдется.

Оставив в неприкосновенности музыку и основные фабульные перипетии либретто, авторы придумали новый ход: Боккаччо, будучи главным героем спектакля, постоянно "выходит из образа" и активно бунтует против того, чтобы оставаться персонажем легкомысленной оперетты. Он размышляет о природе творчества, о вечном стремлении художника идти против течения и недоумевает, в каком нелепом представлении ему приходится участвовать. В полемику с ним постоянно вступает автор оперетты господин Зуппе (Владимир Смолин и Александр Копылов), композитор с высокой самооценкой. Свои реплики он поначалу кидает из зала, с первого ряда в партере (с того самого места, где любил сидеть не так давно ушедший легендарный директор театра Михаил Сафронов, "Боккаччо" - последний затеянный им проект). Но затем Зуппе-персонаж не выдерживает и заканчивает спектакль в образе одного их героев собственного сочинения, правда терпит любовное фиаско. Словесная пикировка двух авторов и одновременно персонажей оперетты, нашпигованная взаимными колкостями, остротами и отсылками в сегодняшний день, служит той осью, на которую нанизывается фабула незатейливых приключений. Постановка объединяет несколько времен и эпох, сюжет XIV столетия, музыку XIX, актуальные коннотации XXI века и заканчивается в наши дни. В финальном любовном дуэте Фиаметты и Пьера мы видим молодых актеров, только что отыгравших спектакль по Боккаччо, который смотрит на них с высоты своего положения, в прямом и переносном смысле.

Спектакль хорошо сыгран и отлично спет, заботливо поддержанный оркестром (дирижер Борис Нодельман). Густонаселенный, в двух составах он дал возможность актерски блеснуть практически всей труппе, начиная с артистов старшего поколения заканчивая дебютантами. Разбирать их работы и сценические находки - наверное, задача отдельной статьи. Чувствуется, что ими получен отличный материал для импровизаций и собственных приколов, и этим шансом каждый пользуется по мере сил и таланта. Дух веселья, счастливых проказ и вернувшейся свободы в спектакле рождается не только по причине искрометного текста, но и благодаря энергичному темпоритму действия, с всеобщим вихревым пластическим движением, с уморительными мизансценами, лихими массовыми подтанцовками (хореограф Татьяна Безменова). Думаю, главный козырь екатеринбургской премьеры - в откровенной самоиронии жанра, в умении, как авторов, так и артистов трезво и насмешливо взглянуть на все происходящее, в том числе и на себя.