«Настоящее театральное искусство – это не искусство имен»
Сегодня должность главного режиссёра в российском театре – должность нон-грата. Никто не хочет быть главным. Все хотят быть «просто режиссёрами»: поставить спектакль, получить порцию славы и дальше, в другой театр. Главный режиссер Свердловской музкомедии Кирилл Стрежнев почти 30 лет руководит одним из наиболее заметных и успешных творческих коллективов страны. Здесь регулярно появляются эксклюзивные постановки, созданные специально по заказу театра в тесном сотрудничестве с авторами. Режиссерской монополии Стрежнева в данном вопросе нет.
- Помимо актерского курса в театральном институте, у вас есть и режиссерский. Как Вам кажется, падает ли престиж профессии режиссера? Сегодня многие хотят стать узнаваемыми. А часто даже самых известных режиссеров в лицо мало кто знает?
- Престиж не падает. Режиссер – человек, которого не обязательно знать. Я к этому не стремлюсь. Если кто-то хочет быть режиссером только ради того, чтобы его узнавали и брали автографы, то у него ничего не получиться. Посыл не тот. На мой взгляд, проблема в другом. К сожалению, сейчас мы видим уничтожение института главного режиссера. Молодые не готовы пробиться, чтобы стать главным в конкретном театре. Легче добиться постановки, взять гонорар и уехать. И так - до следующего контракта. Профессия главного режиссера – это круглосуточная работа, он, как коллекционер, собирает артистов, с которыми потом может поставить любой спектакль.
- В рамках московских гастролей театр представит два мюзикла – «Яма» и «Скрипач на крыше», это не последние премьеры театра, почему такой выбор?
- Да, это не последние премьеры, но и не такие дальние: «Скрипач» - 2012, «Яма» - 2014 год. Их выбрали организаторы гастролей – Ассоциация музыкальных театров России, и мы рады, что наши мнения по спектаклям совпали. Мы уже многое показывали в Москве, и нам представилось интересным дать возможность сравнить и проанализировать разные репертуарные направления сегодняшней Свердловской музкомедии, так как «Скрипач» и «Яма» - абсолютно разные спектакли.
«Яма» - продолжает традицию авторского российского мюзикла, этот спектакль идет только на сцене нашего театра. «Скрипач на крыше» – это наш опыт не только творческий, но и юридический. Постановка осуществлена, через агентство Music Theatre International (MTI) , которое представляет правообладателей и находиться в Нью-Йорке. Мы почти полтора года вели переговоры, и сегодня честно выполняем все его условия. Нам удалось договориться, что и режиссура и сценография, - все составляющие спектакля, являются самостоятельными. Условия касались только текста и музыкального материала. Нельзя ни одного слова выбрасывать и менять и нельзя ни одной ноты выбрасывать и менять. Но «Скрипач на крыше» настолько совершенное произведение, что не было даже искушения что-то и улучшить. Осталось только понять, чего хотели авторы и умно - это интерпретировать.
- А искушение поставить кальку было?
- Нет, никогда. В принципе, я не очень хорошо отношусь к переносам, и к своим в том числе. Даже если меня приглашают поставить свой спектакль, который я уже ставил, я стараюсь поставить его по-другому. Надо ставить спектакль на артиста, а не на концепцию, даже самую удачную. К тому же слепой перенос уже готового спектакля лишил бы и меня и моих артистов удивительного погружения в сам материал. Чтобы как можно достовернее передать атмосферу того времени, нам нужно было напитаться еврейской культурой, которую все мы знали очень поверхностно. На несколько месяцев мы погрузились в изучение обрядов, обычаев, костюмов, встречались с представителями еврейского общества, брали книги и фотографии из синагоги и в Сети (спасибо, есть Интернет!) Мы прочитали по этому вопросу все, что нашли... А какая чудесная была атмосфера на репетициях! Мы погрузились в мир этих добрых людей, их Местечка. Я начал анализировать драматургию спектакля и неожиданно понял, что в нем нет ни одного отрицательного персонажа. На чем же основан конфликт, если нет злодея? Это противоречит всем законам построения драмы! В «Скрипаче», действительно, все герои положительные, а в роли зла - время, режим, сгущающиеся « предпогромные» сумерки…
- Чем, с вашей точки зрения, ваша концепция отличается от бродвейской?
- Бродвейский спектакль , и это условие Бродвея, он ярче, бравурнее, а значит - легче. И несмотря на название нашего театра – Театр музыкальной комедии - мы не боимся показывать спектакли, в которых есть серьезные проблемы и зрителю приходится не только развлекаться, получать удовольствие, но и думать. Наш зритель готов, к тому чтобы воспринимать серьезную историю и сопереживать, а не просто смеяться над какими-то репризами, пусть даже очень остроумными. К тому же, одна из наших репертуарных линий – исследование истории государства Российского.
- А возможен ли сегодня ли хэппи-энд в «Скрипаче», который явно просматривается в бродвейской версии. В вашем же спектакле все безысходно и трагично - дорожка свечей уходящая в черную бездну, в которой один за одним, словно в воронке, исчезают все жители Анатэвки?
- Думаю, нет. Мы должны для себя понять, ставим ли мы правду, либо сочиняем фальшивый, надуманный и исторический неверный финал. Я надеюсь, что люди, которые хоть немного в курсе истории еврейского народа знают, что это народ-изгнанник, народ-изгой, но народ непотопляемый - и в этом позитив, и в этом правда. Финал нашего «Скрипача» - это исход евреев, в данном случае из местечка Анатэвка. Они уходят в никуда, и повода веселиться в данном случае у нас не было.
- «Скрипач» - это спектакль для всей семьи. Зрительская аудитория «Ямы» - другая. Тема публичного дома провокационна изначально. Насколько удалось остаться в рамках?
- В отличие от «Скрипача на крыше» «Яма» - спектакль, созданный по заказу театра. Авторы в данном случае - композитор Сергей Дрезнин и автор либретто Михаил Бартенев - имели возможность дописать, переписать, что-то убрать – такая лабораторная работа «по живому». Это позволяет создать уникальное дыхание спектакля. И в «Яме» оно есть.
Про «Яму» я могу говорить абсолютно свободно, потому что это не моя постановка, а Нины Чусовой. Через пять минут после того, как я начал смотреть спектакль, забыл что это публичный дом. Сама тема проституток и публичного дома обойдена режиссером изыскано, очень тонко, деликатно и абсолютно целомудренно. В спектакле нет неудобных моментов. Рискованную тему очень мощно заменяют человеческие судьбы. Я думаю, что у кого-то, кто не смотрел этот спектакль, возникает вопрос «Как они там расправились с этой темой?» Уверяю, расправились очень замечательно. В спектакле совершенно изумительные актерские работы, там такой потрясающий мюзикловый ансамбль артистов, которые показали, на что они сегодня способны по максимуму. Очень трудно выделить кого-то одного, главного героя нет, там череда сложнейших женских образов, которые переданы через блистательное актерское существование. В этом спектакле чувствуется живое дыхание.
- Гастроли в Москве для нестоличных театров всегда в определенном смысле риск, так как нет звонких имен, а зритель избалован и искушен. На ваш взгляд,есть этот риск для вашего театра?
- Наши гастроли в Москве проходили всегда с успехом. Я думаю, что настоящее театральное искусство – это не искусство имен, для этого есть другие жанры, эстрада, например. Театр – это искусство коллективное, и показывать мы будем не конкретных артистов, а спектакли, в которых играют хорошие артисты. Другое дело, что мера ответственности совершенно другая. Зритель в Москве насмотренный, ему есть с чем сравнивать - с самыми высокими образцами, поэтому, конечно, мера ответственности при поездке в Столицу высока. Кроме всего прочего, одно дело работать на своей родной площадке, где стены пропитаны духом спектакля, а совсем иное единственное выступление на чужой сцене . В этом есть определенный риск. Но к счастью, у театра есть опыт гастролей и в Москве и Петербурге и других крупных городах, в том числе и зарубежных.
- Сегодня Ваш театр может себе позволить ставить те спектакли, которые хочет, с вашей точки зрения плюсы и минусы не столичного театра?
- Я никогда об этом не задумываюсь. Все зависит от уровня театра и спектакля, финансовых возможностей. Да, мы всегда плачем и говорим, что у нас нет денег, но и москвичи плачут, что у них нет денег. С другой стороны, отсутствие каких-то реальных больших средств провоцирует художника на создание каких-то новых идей, концепций, новых приемов режиссерских, это такая провокация , которая иногда служит хорошую службу. Потому что отсутствие чего-то заставляет режиссера искать способ замены, а замена иногда бывает качественной и новаторской, и тогда появляются спектакли, которые становятся событием, их обсуждают, вручают самые престижные театральные премии, приглашают для участия в фестивалях, например, «Мертвые души», «Силиконовая дура», «Белая гвардия», кстати, мы уже привозили их в Москву.
19 и 21 мая на сцене Детского музыкального театра им. Сац Свердловская музкомедия в рамках своих московских гастролей представит мюзикл «Скрипач на крыше» по мотивам цикла рассказов Шолом-Алейхема и мюзикл «Яма» по мотивам повести Куприна «Яма».
