«На все есть свой обычай»
В Свердловском академическом театре музыкальной комедии состоялась премьера легендарного мюзикла «Скрипач на крыше» композитора Джерри Бока. Вопреки утверждениям иных скептиков, что «репертуарный», психологический театр умирает, что ему приходит конец, появляются спектакли, доказывающие как раз обратное.
Такие, в которых «дышат почва и судьба», и понимаешь, что в искусстве основным аргументом был и до сих пор остался смысл, рассказ о жизни через боль и радость, через человеческие чувства.
Сюжетные линии «Скрипача на крыше» узнаваемы. Главные герои мюзикла — молочник Тевье и члены его семьи. Когда-то их придумал писатель Шолом-Алейхем. Наверное, для многих история Тевье открылась заново благодаря пьесе Григория Горина «Поминальная молитва» и знаменитому спектаклю московского театра Ленком.
Режиссер-постановщик екатеринбургской премьеры Кирилл Стрежнев рассказывает, что к самой идее воплотить произведение Джерри Бока на сцене он подступал почти двадцать лет. Уж слишком велика ответственность, когда берешься за сочинение, признанное классикой жанра. Единомышленниками режиссера выступили дирижер Борис Нодельман, художник Сергей Александров и хореограф Гали Абайдулов. Последний — гость Екатеринбурга, но мастер очень известный, работавший, в частности, с Владимиром Васильевым.
За время репетиций главной задачей было органично проникнуться атмосферой правды. Ведь действие развивается в 1904 году на Украине в еврейской деревне Анатэвка. Сделать это было совсем не просто. Спектакль густо населен. В нем только действующих лиц, как говорится, «со словами», двадцать пять, а еще работают артисты хора, балета. Все они попытались стать одной семьей. Для лучшего понимания своих персонажей читали литературу о еврейских традициях, обычаях, укладе жизни. Если репетиция выпадала на субботу, при встрече желали друг другу: «Доброй субботы»!
Спектакль начинается с того, что поднимается прозрачный супер-занавес, изображающий повозку Тевье и его лошадку, то и дело хромающую на одну ногу. На сцене город от земли до самых небес. Это не та одноэтажная Анатэвка из литературного первоисточника. Ведь перед нами другое произведение — «Скрипач на крыше». И настроение быстро покоряет и убеждает. Ощущаешь почти осязаемо, что в этом городе или городке тесно, бедно и — уютно. На окошках сохнет скромное бельишко, здесь ведь и две подушки из гусиных перьев считаются богатством. Идет своя жизнь с радостями и бедами, и мы это тоже наблюдаем через те же окошечки. Художник по свету Ирина Вторникова, безусловно, — один из авторов спектакля. Партитура света теплая, живая и очень красивая.
А когда в потоке света оживает, возникает сам скрипач на крыше, веришь, что проникновенная мелодия победительнее всех бед житейских. Назовем того, кто ведет партию скрипки. Это лауреат Международного конкурса Аркадий Клейн.
О чем, собственно, сюжет? О вечном. О семье, о взаимоотношениях отцов и детей. Все богатство Тевье — пять дочерей, для которых удачное замужество — единственная возможность вырваться из нищеты. Композитор Джерри Бок и либреттисты Джозеф Стайн и Шелдон Харник переработали повесть Шолома-Алейхема с удивительным уважением к судьбам каждого из героев и подлинной к ним любовью. Но все-таки в спектакле на первое место выходит музыка. Ее мелодизм, энергетика, полифонизм хоровых ансамблей по-настоящему завораживают.
Кирилл Стрежнев строит мизансцены начала спектакля и его финал — музыкальное прощание с Анатэвкой — как живописные коллективные портреты героев. Здесь нет главных и не главных. Каждый человек — личность, и его значимость не зависит от количества монет в кошельке. В «Скрипаче на крыше», по сути, нет плохих людей. Есть просто люди, и постановщики их жалеют и любят.
Истинное мастерство всегда немного загадочно, и его трудно сформулировать в правилах, которые можно повторять. В «Скрипаче на крыше» на сцене поток жизни. Вот на наших глазах фрагмент дома превращается в лавку мясника Лейзера-Вольфа. Тут же точильщик точит свои ножи, а уличный брадобрей всех желающих стрижет и бреет. Перед нами мир, который не дано разрушить никому. Спектакль незаметно превращается в живописную фреску, и мы вспоминаем образы великого художника Марка Шагала, представителя общемировой культуры, влюбленного в свои национальные корни.
Конечно, аромат «Скрипача на крыше» — это еще и хореография. Это Гали Абайдулов. У любого народа есть замечательные образцы национального фольклора. Есть это богатство и у еврейского народа. Но заразить, увлечь пластической формой исполнителей, сделать это изящно и «вкусно», идя от зернышка характеров, — подобное дорогого стоит. В спектакле есть образы, которые хореограф и режиссер пластически просто сочинили, от и до, без слов. Например, нищий Нохем. Он не разговаривает, он «плачет» в танце, рассказывает в своих этюдах о судьбах героев или о том, что их ждет. Нохема танцует, или играет, Алексей Литвиненко. Он ученик Кирилла Стрежнева, не артист балета, но живет в спектакле на разрыв души.
Замечательна сцена свадьбы Цейтл и Мотла. Здесь и искренность, и обаяние, и захватывающая свобода, которую нельзя задушить. А как хорош танец с бутылками!
Позволю себе не останавливаться на многих работах. В спектакле есть роли, где всего-то несколько слов. Но действуют все с отдачей, не по обязанности, и это подкупает.
И, наконец, о главном герое спектакля — самом Тевье. Его играют Анатолий Бродский и артист Свердловского академического театра драмы Борис Горнштейн. Приглашение актера из другого коллектива ныне для театров не исключение, но для коллектива музыкальной комедии — первый прецедент.
Был ли риск? И да, и нет. Б. Горнштейн — не новичок на сцене. И все-таки взяться за главную роль в музыкальном театре!? Смело, что уж говорить. Сегодня признаем: одержана победа. Исполнитель не все «выпевает», но как он несет слово и интонирует! Его Тевье — философ и мудрец, бедняк и хороший человек. Последнее для Тевье главное в оценке людей… Многомерность характера впечатляет.
Вот Тевье провожает свою дочь Годл в далекую Сибирь к ее жениху Перчику. Говорит какие-то слова, а сам все время вертит в руках теплый шарфик, пытаясь укрыть плечи девушки. А любовная сцена с Голдой! «Ты меня любишь?» — спрашивает он жену, с которой прожил трудные и счастливые двадцать пять лет, и мы понимаем, что и любить эти люди умеют, хотя «мир и стал совсем другим», как то и дело повторяет Тевье.
Такие роли спускаются к актеру, как говорится, прямо свыше, и хорошо, когда это происходит вовремя, а рядом команда настоящих профессионалов.
Работа Анатолия Бродского тоже вызывает уважение. Для него это совершенно непривычный материал. В его послужном списке огромный перечень партий героев из классических оперетт. Этот Тевье уж точно все «выпевает». Но, пожалуй, менее человечен, и как-то трудно поверить, что он так быстро согласился взять в зятья бедного портняжку Мотла. Однако спектакль еще только начинает свою жизнь, и многое в оттенках будет меняться.
«Скрипач на крыше» — умное и сложное искусство для зрителя, который ценит такой театр. Совсем не скучный, уж юмора-то и иронии здесь хватает. «На все ведь есть свой обычай!» — так говаривали в Анатэвке.
