Когда твое место силы - ты сам

https://uralcult.ru/articles/interview/i145714/

Фото Кирилла Дедюхина

После школы учителя видели в нем ученого-математика, а он чуть не стал инженером сельхозтехники. Начинал петь баритоном, а «Золотую Маску» и «Браво!» получил как тенор – Евгений Елпашев солист Свердловской музкомедии и герой прошедшего сезона.

Я боялась этого интервью, знала, Женя закрытый и интервью не любит. Но что-то пошло не так…, или наоборот, так, и я получила невероятное удовольствие от общения с ним. Да, он сложный, я бы даже сказала сложносочиненный. Для него роль Гамлета в самый раз.

Его актерские работы – мощнейшая внутренняя борьба за идеальное сочетание формы и содержания.  На сцене умеет держать крупный план без фальши и самолюбования. Для кого-то он неудобный, как острый камушек в ботинке, но он такой, а еще – добрый, думающий, нежный и яростный.

Обычно немногословный Женя рассказал историю из московского периода, которая вызвала у меня искренний восторг. Я была поражена его такому отчаянному желанию добиться цели. Не поступив в консерваторию с первого раза, он остался в Москве. Его педагог по вокалу, известный оперный певец Александр Ворошило, сказал: «Устраивайся на работу, и я с тобой буду заниматься». Женя устроился продавцом одежды в ГУМ на первую престижную линию – люксовый сегмент от Карла Лагерфельда, Пьера Кардена. Все двенадцать часов полагалось, как солдату на вытяжке, стоять в костюме и приветливо улыбаться. Возможности присесть или прислониться к стене не было. Послабления случались дважды за смену по 30 минут. Чтобы сохранить возможность занятий с Ворошило, Женя объединил два перерыва в один час. И в этот час он со всех ног бежал через Манежную площадь, Охотный ряд в консерваторию к Ворошило на урок. Пел два-три произведения и убегал обратно.

Евгений Елпашев! Какой он?

Я всегда очень любил ездить. Тинейджером хотел стать дальнобойщиком, в 12 лет уже управлял КАМАЗом. Мой отец – дальнобойщик, брал меня с собой в рейсы. В летние каникулы мы ездили с ним по городам России – он по работе, а я за компанию. В 90-е время было жесткое, и отцу приходилось очень много работать.  Он за рулем проводил по двое суток. Я в спальник заберусь и сплю, а он за рулем. Подремлет час – и дальше едет. Когда совсем уставал, говорил: «Давай, Жень, садись, а я немного посплю». И вот я садился за руль КАМАЗа и на участке, где не было постов ГАИ, а это примерно 100 километров, я был настоящим водителем. Пока я два часа еду, он рядом отдыхает. Мечтал ездить, колесить по дорогам, для меня это была романтика. Я не понимал тогда всей трудности этой профессии, не знал, что зимой машины ломаются, и происходит это прямо на трассе… Вон, у отца пальцы обморожены… За этой романтикой стоит тяжелый труд.

Мне часто снится, что я летаю. И мне это так нравится! Иду по земле, вдруг – бах! – руками взмахну и полетел. Начинаю туда-сюда летать. И такая в этом свобода. Думаю: «Черт, это же так просто, почему я раньше так не делал?!»

В детстве интересовал вопрос. Почему люди умирают?  Хотелось, чтобы жизнь была длинная-длинная. И сейчас не знаю ответа. Может быть он, человек, просто устает?

Хотелось бы быть невидимым. Чтобы узнать много правды. Где-то подслушать, где-то подсмотреть. Но не бытовой правды, какая есть в ближнем кругу. А такой… настоящей, которую мы никогда не узнаем. Вот ее хотелось бы узнать.

В детстве я пел, и не потому, что очень любил это дело, а потому что у меня это очень хорошо получалось. И я даже не особо старался. Это сейчас я заморачиваюсь, как же спеть-то лучше, а в детстве – выходишь на сцену, рот открываешь и поешь, всем нравится, все аплодируют. Вот так я на базе отдыха в самодеятельном концерте спел «Орленка». И так получилось, что в этот момент там отдыхала концертмейстер хора Эмма Владимировна Короткина. Она подошла к родителям и сказала: «У нас в сентябре набор, приходите». Так я без особых усилий попал в хор, а Эмма Владимировна стала на несколько лет моей музыкальной мамой, вплоть до окончания музыкального училища.

Мне кажется, что я больше никем и не мог бы стать. Только актером. Хотя, я случайно пришел в профессию. Семья у меня не творческая – мама на заводе работала всю жизнь, папа – дальнобойщик. После школы я поступил в сельхозакадемию и год учился на инженера тракторов и комбайнов. На бюджете, без троек, со стипендией. Потом подумал – а зачем мне это надо? И ушел в музыкальное училище искусств. А после уехал в Москву. Пытался поступить в консерваторию, все три раза были мимо. Работал продавцом одежды в ГУМе, потом в МЕГЕ и параллельно бегал заниматься вокалом к Александру Степановичу Ворошило.

«Женя, слушай Ворошило! У тебя манера взятия верхних нот очень похожа на Ворошиловскую». Так говорил мне в музучилище мой педагог Валентин Васильевич Герасимов. Тогда записей, дисков нигде не мог найти и ходил в музыкальную библиотеку. Брал большие виниловые пластинки и слушал, слушал Александра Ворошило. А потом учился у него. Попал к нему тоже, кстати, случайно. Перед экзаменами приехал в Москву на консультацию. Прихожу в консерваторию, спрашиваю: «Как попасть на прослушивание к педагогу, к любому?» Мне говорят, что сейчас свободен только Ворошило. Оказалось, что Александр Степанович принимал только один день и только несколько часов. И я попал в этот счастливый промежуток времени! Он меня прослушал и говорит: «Жень, приезжай за недельку до экзаменов, чтобы мы с тобой позанимались. Я тебя подготовлю». Потом мы вышли во двор консерватории к памятнику Чайковского, и я вижу, что его ожидает черный мерседес с личным водителем. Смотрю на этот автомобиль, на Ворошило… Робко спрашиваю: «Александр Степанович, а сколько урок-то будет стоить?»  Он похлопал по крыше автомобиля и говорит: «Женя, Женя, как ты думаешь, если бы я зарабатывал этим, я бы ездил на такой машине? Приезжай, позанимаемся». Я приехал, он со мной занимался бесплатно.

Друзей может быть много. Это зависит от человека. У меня друзей очень мало. Не люблю новые компании, чувствую себя в них неуютно, неловко, хочется уйти, сбежать. Я закрытый, мне так комфортно. И это не потому, что меня предавали или я не доверяю людям. Я такой.

С детства всегда хотел собаку. Коты у нас были, а собак не было. Сейчас у меня и кот, и собака есть, но собаки все-таки особенные. Это – друг, настоящий друг. Она тебя примет, каким бы ты ни был.

Мое место силы меняется. Оно такое… кочевое. Главное, наверное, чтобы я был один. Мне нравится быть одному. Я могу поехать в лес, гулять с собакой, и я там чувствую свое место силы. Мне хорошо, когда я еду один за рулем, хорошо, когда дома один.

Я счастливый человек, очень люблю свою профессию. Ничего бы не менял в жизни, добавил бы только какие-нибудь мелочи. Например, в плане образования. Хотел бы научиться лучше владеть музыкальным инструментом – фортепиано, или освоить какой-то духовой, например, саксофон. Добиться успехов в спорте – бег на лыжах, просто бег. Но я понимаю, что сейчас я на своем месте.

Я ленивый, но это понятие относительное. Мне иногда лень подступиться к какой-то работе. Что-то начать делать, но если я начну, то меня не удержать. Вот я начну копать землю, и пока я всю ее не перелопачу, я не успокоюсь. Я – трудолюбивый лентяй!

Мой внутренний цензор все время на работе, поэтому я всегда сильно переживаю провалы. На неделе у меня их может быть несколько. Я очень самокритичен. Вот выхожу на сцену и чувствую, что я чего-то тут не дотянул, не добрал. Это ощущение усиливается, когда понимаю, что если бы работал, то такого бы не получилось. «Ну что я делаю, опять моя лень, все откладывал до последнего!» Провалы они такие… Я их анализирую, всегда работаю над этим.

В роль эмоции ниоткуда не тяну, не ассоциирую. Я надеваю ее как маску. Люблю наблюдать за людьми больше, чем пользоваться архивом своих эмоций. Бывает, что ты не всегда можешь надеть маску персонажа с первого раза. Вот ты ее надеваешь, а она тебе не идет. Либо велика, либо мала, жмет, сваливается, ты ее поправляешь туда-сюда, какие-то ремни к ней прикрепляешь, чтоб она лучше держалась. День пройдет, два, думаю – ладно, давай сейчас еще с другой стороны попробую. Так почти на всех ролях. Но есть такие, которые сразу и плотненько садятся, как на меня сшитые. Гошина маска из «Храни меня, любимая», она как-то бах! – и села. Гоша мне сразу понятен стал. Ронсдорф из «Сильвы» легко дался. А вот Макс из «Тенора», Боккаччо, Волк из «Красной Шапочки» – ух… намучился! Я люблю сначала один поделать сцену, когда мы ее проходим. Беру репетиционный класс и сам с собой занимаюсь. Тогда мне легче становится, выхожу на сцену – и я готов. Уже знаю, что я делаю, зачем я здесь, почему я это говорю. И все становится на свои места. Сложно, когда я это домашнее задание не делаю, а откладываю на потом.

Не надо тратить свое время и силы на то, что тебе не нравится. Нужно идти за собой. И приучать себя к этому даже в мелочах. Я знаю, как к этому прийти, но это редко когда у меня получается.  Учу себя не разговаривать с теми людьми, с которыми не хочется. Мне не нравится привычка многих обсуждать и осуждать за глаза, а потом сидеть вместе как хорошие знакомые. Если я что-то плохое начну говорить про человека, то после больше с ним общаться не буду.

Несчастная любовь дает больше красок, эмоций. Когда долго все хорошо – скучно.

На репетиции я никогда не хожу с тетрадочками и ничего не записываю. Все держу в голове. У меня в текстовой роли нет никаких правочек на полях. Я никогда не подписываю и не выделяю маркером своего героя. Я должен видеть всех персонажей вместе. Мне нужен ансамбль.

«Золотая Маска» уверенности не дает. Меня оценили – это для меня самый большой подарок. Не сама Маска. Очень приятно, что отметили мою работу в «Одолжите тенора». Роль, которую я делал, придумал, сочинил, нарисовал себе. С которой я мучился, ох, как сильно мучился с Максом! Бессонные ночи, когда не получается… Но это того стоило! Да еще, учитывая, как вышел на спектакль в Москве. Накануне ответственного показа смог уснуть на час. Я не волновался, я был готов к спектаклю, но подсознание сработало сильнее моей уверенности, сильнее моей физики. Боялся подвести театр, спектакль, партнеров. Когда ты понимаешь, что от тебя может зависеть успех классного спектакля! Я уже представлял худшие моменты, где я обязательно налажаю… Успокоил режиссер Антон Музыкантский. Он сказал простые слова, которые все всегда говорят, но они как-то правильно легли мне в голову. Он сказал: «Ребята, получите кайф. Этот спектакль – праздник, идите и играйте, как на репетиции». С этими словами я и пошел на сцену.

Мне кажется, что родные люди становятся близкими, когда они живут порознь. Как у Круга – «Я так люблю тебя, когда ты далеко». У меня есть сестра Ирина. Мы в детстве, в юношеском возрасте часто ругались. Сейчас думаю... Уверен, что во всех наших ссорах виноват был я. Мне надо было быть умнее, взрослее. А я вел себя… Когда Ирина узнала, что я получил Маску, заплакала от радости. Очень скучаем друг по другу. Не хочу думать и пробовать, что было бы, если б жили вместе. Скорее всего, такого бы чувства не было.

Счастье надо ловить в мелочах. Клевая погода, и ты встал в 8 утра. Пошел прогулялся с собакой, сделал зарядку на солнышке, потом попил кофе или съел овсяную кашу, и это круто! Или бежишь на работу… мне это безумно нравится!

P.S.  Из всех вопросов Пруста самый главный для меня последний – про Бога. Под вариантом Жени подпишутся многие, я точно. Итак, опросник Пруста.

• Качества, которые больше всего ценишь в мужчине? Быть мужиком. Честность.
• Качества, которые больше всего ценишь в женщине? Доброта.
• Любимая птица? Ворона.
• Любимый писатель? Хемингуэй.
• Любимый литературный герой? Остап Бендер.
• С кем из исторических персонажей хотел бы встретиться и поговорить? Фредди Меркури. Спросил бы: «Как в твоей голове уместилось все, что ты сделал?!»
• Карьера или деньги? Карьера.
• Какую человеческую черту ценишь больше всего? Верность.
• Какого таланта нет, но хотел бы его иметь? Рисовать.
• Что является главным твоим недостатком? Мне бы хотелось быть добрее.
• Когда встретишься с Богом, что ему скажешь? Спрошу: «Будет ли возможность еще раз прожить, появиться здесь?»