Кирилл Стрежнев: успех - не значит ничего
"Свердловская музкомедия" – театр поистине легендарный. Созданные здесь спектакли неоднократно становились лауреатами престижных театральных премий и пользуются неизменным успехом у самой взыскательной публики. Если где и знают доподлинно, каким должен быть музыкальный театр, то только здесь. В интервью нашему журналу главный режиссер театра Кирилл Савельевич Стрежнев рассказал о своих профессиональных и жизненных кредо и о репертуаре Музкомедии для младшего поколения зрителей.
– Кирилл Савельевич, Вы возглавляете Свердловский академический театр музыкальной комедии более двадцати пяти лет, многие годы преподаете и в Екатеринбургском Театральном институте, выпустили не одно поколение молодых артистов. Каким Вы видите музыкальный театр сегодня, каких режиссерских принципов придерживаетесь при создании спектаклей?
– Музыкальный театр – в широком смысле этого слова – жанр особенный. По природе своей он синтетический: если в драматическом театре актеру достаточно хорошо говорить, актеру балета – нужно хорошо танцевать, а оперному солисту – петь, то актер музыкального театра должен обладать способностью к синтезу различных выразительных средств. Сложная система обучения Екатеринбургского Театрального института позволяет готовить именно таких артистов: вся школа направлена на оснащение молодого человека за 5 лет учебы всеми теми умениями, которые пригодятся в музыкальном театре. Более ста выпускников нашего вуза работает сегодня в разных театрах России, ближнего и дальнего зарубежья. Эти актеры востребованы, ведь сегодня все театры тяготеют к синтезу: на сценах драматических театров поют, балет требует сложной актерской игры наравне с танцем, и оперы, где певцы просто стоят у рампы, уже никому не интересны. В театре мы решаем сложные сценические задачи, уделяя внимание и мизансцене, и пластической композиции, и работе с вокалом. Основной принцип сегодняшнего музыкального театра – синтез.
– Репертуар Свердловской Музкомедии включает в себя и спектакли для детей. Чем, на Ваш взгляд, детский театр отличается от взрослого?
– В сущности, ничем. Еще Станиславский говорил, что представление для детей надо делать так же как и для взрослых, только еще лучше. Мы включаем в репертуар театра детские спектакли, исходя из качества литературного и музыкального материала. Важным элементом репертуарной политики является продвижение семейных спектаклей. Когда ребенок приходит в театр вместе со взрослыми, он может сразу же получить объяснения каких-то моментов, оставшихся непонятными, и поэтому остается вовлеченным в происходящее на сцене. А главное, потом начинается обсуждение увиденного, поэтому все образы, идеи не забываются, а оставляют след в детской душе. Такие совместные походы в театр имеют важную воспитательную функцию и способствуют объединению семьи. Очевидно ведь, что ребенок воспитывается в первую очередь именно в семье, а не в школе или институте. У нас много спектаклей, рассчитанных именно на семейный просмотр – это «Кошка» (по произведению Р. Киплинга), «Ночь открытых дверей», «Оливер!» (по Диккенсу). Есть спектакли для зрителей более младшего возраста – «Секрет храбрости», сказка «У Емели Новый год».
– Расскажите и о молодежном репертуаре театра. Каким образом создаются мюзиклы и постановки экспериментальных жанров?
– Мы никогда не ставим перед собой задачу сделать спектакль по учебнику. Важная часть нашей работы – обращение к классике, но мы стремимся передать философию автора и художественный мир текста, а не просто следуем сюжетной канве. Поэтому многие наши спектакли можно назвать экспериментальными.
Например, постановка «Мертвые души» - это фантазия на темы произведений Гоголя. В одном спектакле перед зрителем проходят персонажи разных произведений, и для того, чтобы разгадать этот ребус, нужно знать не только текст знаменитой поэмы, но и другие произведения великого автора.
Много споров вызвал и спектакль «Алые паруса». Часто можно услышать мнение, что он «сделан не по Грину». Обычно так оценивают постановку те люди, которые воспринимают это произведение по кинофильму. В действительности, в произведении Грина Грей – не романтический герой, а рациональный человек, у которого есть своя жизненная философия – помочь тому, кому плохо. Этот герой несет доброту, как и вечно ждущая его Ассоль. В финале спектакля мы тоже выходим на чистую романтическую любовь, но все, что происходит до этого – история довольно жесткая, и, возможно, кого-то это смущает. Но зато наш спектакль абсолютно правдив. Мы не разливали по сцене розовый сироп. Мы хотели показать историю Ассоль, реальную историю девочки – девушки – женщины. Поэтому эта она находит отклик в душах зрительниц разного возраста. Думаю, именно в этом залог успешности спектакля.
Зритель – особенно молодой – никогда не должен ощущать, что его учат, читают мораль. Поэтому театр должен быть хитрым – и предоставлять возможность зрителю самому делать выводы. Многие спектакли мы заканчиваем не ответом, а вопросом или многоточием. Это возбуждает человека на принятие собственных решений.
«Силиконовая дура» – очень коварный и ответственный материал, поскольку действие спектакля разворачивается здесь и сейчас. Чрезвычайно важно было поймать дух времени. Главная тема «Силиконовой дуры» – взаимоотношение взрослых и подростков. Должен признаться, в спектакле мы стоим на стороне молодых. Молодое поколение – это наше будущее. И именно мы должны помогать ребятам становиться умными, мудрыми, креативными, пробуждать в каждом подростке – чувство большого и хорошего человека. Тогда нам всем будет спокойно за будущее.
– Кирилл Савельевич, расскажите: как Вы решили стать режиссером?
– Этот вопрос задавали мне многие журналисты, но у меня до сих пор нет внятного ответа. Дело в том, что я верю в свою судьбу и ангела хранителя, который ведет меня по жизни. Я редко просчитываю свои поступки, а стараюсь жить по внутренним законам, основанным на свободном проявлении своих устремлений.
Я вырос в театральной семье, мои родители всю жизнь работали в Мариинском театре. Окружающая меня театральная среда естественным образом толкала на то, чтобы заниматься искусством. Вместе с тем я рано понял, насколько актер – сложная, неблагодарная профессия, и у меня никогда не было желания стать актером, но было желание… сделать существование артиста на сцене комфортным.
А комфортно артисту тогда, когда он знает, что делает в каждую секунду своего существования на сцене. Если на репетициях проработано каждое мгновение действия, то актер отдает всю свою душу спектаклю.
Кроме того, я всегда был уверен, что режиссеру необходимо работать с артистом. Кто-то может придумать спектакль за столом, а потом втискивать бедных артистов в рамки своей концепции – мучительно, тяжело, долго. Намного лучше, когда спектакль рождается при совместной работе, когда никто не совершает насилия. Если актер знает, что он сам вложил в свою роль, он будет играть ее вдохновенно.
То есть главная задача режиссера – не заставить, а объяснить, убедить актера, что именно этот путь игры – верный. Лучше всего убеждать беседой и диалогом.
Вообще, слово «режиссура» в переводе с древнегреческого означает «дать верное направление».
Конечно, это понимание пришло ко мне с опытом. Каждый спектакль – это самообучение. Свои ошибки нужно анализировать, на успехи не обращать внимания. Успех вредит человеку и разрушает его. Не дай бог поверить в то, что ты успешен, талантлив, выдающаяся личность. Всё! Прощай профессия.
Поэтому я люблю слушать отрицательные мнения о спектакле. Некоторые критические отзывы я учитываю, спектакль совершенствуется. Ведь спектакль не рождается на репетициях – он выкристаллизовывается где-то к 10-му представлению.
Хотя уже в 22 года мне каким-то образом удалось найти верный способ действий. Когда я приехал в знаменитую Свердловскую музкомедию, главный режиссер Курочкин дал мне, дипломнику, всех лучших артистов труппы. Фактически, отдал меня им на растерзание. Но у этого мальчика хватило ума не вмешиваться в то, как великие артисты работают – я лишь объяснял им задачу, задавал верное направление. Как и многие верные поступки в моей жизни, этот выбор тоже был совершен интуитивно.
– Расскажите и о Вашей семье.
– Ну… Младшему поколению только предстоит сделать жизненный выбор – хоть и весьма скоро: Александр Кириллович сейчас заканчивает 11 класс.
Я в выпускном классе сам не знал, куда буду поступать. Мне нравились литература, история, география, русский и иностранный языки. Думаю, и мой сын найдет свой путь. Сейчас подумает о своей судьбе, а я всем, чем могу, – помогу. Но давить и указывать не буду. Оказывать психологическое давление, насиловать 17-летнего человека – дело проигрышное, он все сделает наоборот. И будет прав.
– Спасибо, Кирилл Савельевич!
