И вечные звезды над нами
Свердловский театр музыкальной комедии показал спектакль по пьесе, созданной на материале одноименного романа Михаила Булгакова. Киев конца 1918 года. Постоянная смена «хозяев жизни» — русский царь, украинский гетман, бандит Петлюра и, наконец, большевики…
Великая российская Смута. Очередная. Сколько их было, и как тяжело прокатывалось безжалостное колесо истории, ломая судьбы, забирая жизни.
Эта тема не раз звучала в отечественном искусстве. Блестяще воплотил ее и наш театр музыкальной комедии в спектакле 1988 года «Кошмарные сновидения Херсонской губернии» композитора Анатолия Затина и драматурга Валерия Семеновского. Ставил тот спектакль, как и нынешнюю музыкальную драму «Белая гвардия», режиссер Кирилл Стрежнев, упорно ищущий новые пути на музыкальной сцене.
В финале романа Булгакова все персонажи видят сны. Видит сон и соседский мальчишка Петька. Как будто бы на зеленом большом лугу он нашел и сумел схватить прекрасный алмазный шар. Это — воспоминание о сусальной звезде на рождественской елке у Турбиных, когда-то поразившей воображение парнишки. Оно и дало ключ к композиции нового сочинения, детищу композитора Владимира Кобекина и драматурга Аркадия Застырца. Все, что происходит на сцене, — сон Петьки. Как говорит Булгаков, «прежнее прошло». «Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Мир исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле… Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?..»
Еще один повод поразмышлять — произведение какого жанра написал Владимир Кабекин? Музыка, без сомнения, замечательная. Но что это — мюзикл? Не совсем, хотя черты мюзикла в произведении, безусловно, есть. Прежде всего — в энергетике, остроте ритмов, демократизме музыкального языка. Цементирует все маршеобразная тревожная тема Времени, Истории, Смуты.
Фокус же в том, что мюзикл пишет опытный симфонист. Недаром на этом спектакле зрители вспоминали другое мощное создание Кобекина — оперу «Пушкин». За нее Екатеринбургский оперный театр был удостоен Государственной премии. Особенно впечатлял в сочинении грандиозный финал с выдающейся партией хора.
Роль хора и в «Белой гвардии» — одна из ведущих. И не случайно звонкие аплодисменты после спектакля достались хормейстеру Светлане Асуевой. Вторым «героем» спектакля стал балет, с которым работал талантливый мастер Гали Абайдулов. Именно в массовых сценах ожил образ смуты, трагического столпотворения жестокого века. Тревожную атмосферу жизни, вдруг вставшей на дыбы, поддержал художник Сергей Александров, соединив на сценической площадке изображение киевских знаменитых церквей на сценическом заднике с интерьером турбинской квартиры, в центре которой, рядом с вполне реальным роялем, вознеслись три креста на высоких ножках, напоминающих, по Булгакову, «угрожающий острый меч». На этом пространстве и происходит все: то ли из дверного проема, то ли из условных куда-то ведущих ворот появляются персонажи, врывается «коллективный герой» — массовка: гетмановцы, петлюровцы, красные. На эти явления откликается тревожно-паническим танцем толпа киевских обывателей.
Слышала недоумение некоторых из зрителей по поводу самих Турбиных. Но широкая публика в основном-то знает и помнит пьесу, одноименный фильм и знаменитый мхатовский спектакль с Николаем Хмелевым, Марком Прудкиным, Михаилом Яншиным. Однако роман и пьеса — две разные вещи, и не стоит удивляться, что в «Белой гвардии», ожившей на сцене екатеринбургского театра, порой совсем другие акценты и даже черты персонажей.
Явно, что перед нами взгляд на героев без героизации. Не эта тема здесь главная. Сказанное в первую очередь касается главы семьи, военного врача Алексея. В пьесе он кадровый военный, полковник артиллерии, а ключевой поступок, характеризующий его, — когда, увидев предательство гетмана, он отдает юнкерам приказ сорвать погоны и спасать свои жизни. В нашем спектакле, как и в романе, этот поступок совершает другой офицер. К тому же Алексей и не погибает, оставаясь при этом основным «идеологом» семьи и белого офицерства. И это делает стоящие перед исполнителем роли Владимиром Алексеевым задачи иными.
Жаль только, что как-то не очень к месту вклинивается в повествование история его любви к некой Юлии, которую он ревнует, подозревая в измене. Эта дама появляется на сцене примитивным штампом изнеженной дивы с пахитоской в руке. В романе же Юлия упоминается вскользь, она помогла добраться до дому раненому Алексею.
В целом «булгаковское» настроение достаточно убедительно воссоздается на сцене. Удача спектакля — вся линия Елены (Светлана Кочанова), где хороши и сатирическая характеристика ее трусливого эгоиста мужа (Павел Дралов), и взаимоотношения Елены с мечтающим о карьере певца Шервинским. Исполнитель роли Игорь Ладейщиков выстраивает образ разными средствами — пластически, вокально, психологически. Даже в самые тревожные для судьбы города моменты его героя распирает от радости: «Я в голосе!» И ходит он по сцене этаким гоголем, любуясь собой.
Композитор подарил дуэту Елена — Шервинский ряд чудесных лирических романсов, которые украшают общую музыкальную ткань, включившую самые разнородные краски и «голоса» — от мелоса улиц, до скорбно-возвышенных церковных песнопений.
Что будет дальше и с Турбиными, и со всеми друзьями юности? Бог весть! Мы расстаемся с ними, когда они вновь собираются вместе: и Мышлаевский (Леонид Чугунников), и Карась (Кирилл Бузмаков), и Николка (Леонид Забоев), и Алексей…
Вспоминается чеховское: «Мы увидим небо в алмазах». Пока не увидели. Только маленький наивный Петька упорно тянет вверх руку с волшебно горящей бутафорской звездой.
