Харизма и ни капли святости
Свердловский академический театр музыкальной комедии первым в России представил легендарный мюзикл «Эвита» на русском языке. Стоит взглянуть на афишу спектакля, и становится жутковато: очертания лица улыбающейся женщины искажаются подтеками из глаз, похожими на слезы, но слезы эти черны. Что же значит их чернота? Ответ на этот вопрос невозможно дать вне контекста истории Марии Эвы Ибаргурен Дуарте де Перон, женщины, жизни которой и посвящен мюзикл «Эвита». История начинается с конца – с объявления о смерти Эвы де Перон (Татьяна Мокроусова). Ряды поющих панихиду людей в черном смотрят за экран в глубине сцены. Там – портрет Эвиты, он растекается, вселяя ужас в толпу перед умершей. В этот момент невозможно представить, что изображенная на жутком портрете женщина может зваться «святой». Резонно — особенно у зрителя, который не знает истории Эвы де Перон — возникает первый вопрос: чем же Эвита заслужила всеобщее обожание? Проводником зрителя по сюжету является фигура аргентинского студента Че (Игорь Ладейщиков), прототипом персонажа стала фигура легендарного Эрнеста Че Гевары. Студент появляется в момент скорби народа по Эве и, вклиниваясь в стройные ряды людей в черном, предлагает взглянуть на жизнь всеобщей любимицы. С этого момента спектакль превращается в ретроспективное действо, в процессе которого зритель прослеживает жизнь Эвиты, от 15 лет и до ранней смерти. С самого начала мы видим, что Эва никогда не вела себя как святая. Настойчивая девчонка не видит перед собой ничего, кроме главной цели – Буэнос-Айреса, и чтобы осуществить свою мечту, Эва охмуряет популярного певца. Попадая в столицу, будущая первая леди меняет мужчин как перчатки, постепенно повышая социальный статус за счет очередного любовного улова. Последней и наиболее выигрышной точкой в похождениях «святой» Эвиты становится женитьба на Хуане Доминго Пероне (Леонид Чугунников). Впоследствии Перон становится президентом Аргентины, а сама Эвита – первой леди страны. Дальше все происходит как в сказке: Эвита, провинциалка, никто по сравнению с аргентинской элитой, становится одной из самых богатых женщин и одевается в лучшие наряды. Но ненасытной Эве не хватет всеобщей любви и поклонения, и она уговаривает супруга пустить ее на политическую арену. Бренд под названием «Эвита» начинает стремительно набирать обороты. Госпожа Перон выступает с речами на публике, где называет себя символом, мессией Аргентины. Ее речи горячи и экспрессивны, они бьют по чувствам, а не по рассудку. В конце концов бывшая провинциалка становится больше, чем святой — она становится «Мадонной бедняков», «Несущей надежду», «Мученицей труда», «Духовной руководительницей нации» – все эти звания присуждает Эве бедный аргентинский народ, ради которого она учреждает фонд помощи, созданный, впрочем, не столько для бедняков, сколько для сокрытия финансовых махинаций семьи Перон. Фигура студента Че, столь же мужественная, сколь и сострадательная, присутствует на сцене на протяжении всего действия, и время от времени выступает обвинителем Эвиты, ее совестью. Впрочем, голосу рассудка Эва отчаянно противится. Студент, так же, как и зритель, понимает женщину, но не может мириться с методами, которыми она достигает своих целей. Противоречивая и в то же время харизматичная фигура Эвы Перон передана Татьяной Мокроусовой очень детально. Когда актрисе необходимо, чтобы ее образ любили – его любят, несмотря на то, что благодаря Че, они прекрасно видят истинную Эвиту. Но «Мадонна бедняков» – харизматический лидер, и именно такого персонажа видит зритель со сцены Театра музкомедии. Трогательный момент с участием детского хора, поющего оду своей благодетельнице Эвите, воздействует на нерациональные чувства зрителя, символизируя средства, которыми первая леди Аргентины добивалась всеобщей любви: показная трогательность и чистосердечие. Отдельных размышлений заслуживает линия любви Хуана и Эвиты. Несомненно, их роман начинался с обоюдной влюбленности ( с той степенью искренности, на которую была способна Эва, к тому времени сменившая множество мужчин). В дальнейшем героиня поддерживала возлюбленного, помогала ему на пути к президентскому креслу, Перон же отплатил ей тем, что включил в состав своих политических приближенных. Вместе они составляли крепкий харизматический политический союз, державший в руках всю Аргентину. Но любовь растерялась по дороге к власти – впоследствии их брак держался лишь на взаимной выгоде супругов… В сцене, где Эвита уже не может сдерживать первых приступов боли и молит Перона о любви и внимании, Перон ей не отказывает, но (и здесь заключается основная тонкость этой сцены) делает это с некоторой холодностью, сразу отпуская руку супруги и скрываясь среди заполонившей сцену массовки. Для екатеринбургской «Эвиты» текст адаптировали Женя Беркович и Алексей Франдетти, Алексей выступил также и режиссером постановки. Отметим также, что «Эвита» проходит в формате semistage, то есть во время всего действия оркестр находился непосредственно на сцене, занимая пространство за спинами актеров. Благодаря такому формату зритель мог по достоинству оценить музыку «Эвиты», написанную Эндрю Ллойдом Уэббером и Тимом Райсом в 1976 году. Екатеринбуржцам русская «Эвита» будет показана всего восемь раз. Рассказывая неоднозначную и яркую историю короткой жизни Эвы Перон, мюзикл пестрит нарядами и танцами так, что порой зритель устает он бесконечного калейдоскопа событий. Но голоса актеров театра и сольные партии Татьяны Мокроусовой, прекрасно чувствующей музыку оскароносных композиторов, безусловно способны подарить свою нотку наслаждения каждому пришедшему. История Эвы де Перрон совсем не похожа на историю святой, а звание «Мадонны бедняков» досталось ей лишь благодаря умелому расчету и харизме героини. Каждое доброе дело Эвы так и напрашивается на медленное препарирование с целью раскрытия истинных целей первой леди. И все же «Эвита» заставляет нас внимательно следить за судьбой дерзкой провинциалки, добившейся всего, о чем она так мечтала. Но, как известно, чем выше забрался, тем больнее падать. И кто знает, как больно рухнула бы Эва Перон, если бы болезнь не сокрушила ее раньше, чем обманутый показной благодетельностью народ.
