Город мастеров
Театр - это чудо! Это настоящее чудо! Потому что руками, потом, кровью и слезами порой обидами и душевными ранами делаются совершенно, казалось бы, простые вещи. Чтобы зритель ахнул, чтобы воскликнул : «вот это - да!», чтобы ушел с ощущением праздника для этого работает целый город мастеров, жители которого всегда в тени, о них мало кто знает, но без этих «бойцов невидимого фронта» в театре не может случиться ни одна премьера и ни одно зрительское «АХ» на сцене. Любое чудо тщательно готовиться, иногда 1 месяц, а порой и год, но напряженная и кропотливая работа технических и производственных цехов неотъемлемая часть рождения любого спектакля.
«В нашем театре можно сделать все», уверен генеральный директор театра Михаил Сафронов. Если нельзя посадить на сцене настоящий вертолет, то можно придумать что-то другое столь же удивительное и грандиозное. Все самые буйные фантазии художника и режиссера приходится выполнять цехам, которые напоминают маленький заводик. Театр производит все - от начала, и до конца, от самого мелкого реквизита, чернильницы 18 века и до роскошных имперских нарядов, от антикварной мебели и огромных стеллажей с бутафорскими книгами до запеченного гусь с яблоками и другими яствами, все создается в цехах театра. Для исторического мюзикла «Екатерина Велика» был выстроен на сцене «Зимний дворец», установка, которого у машинного цеха занимает почти сутки. Для этого же спектакля было сшито 600 костюмов, 400 пар обуви, около 300 головных уборов. В декорационно-бутафорском цехе создали роскошную карету, внутри обитую бордовым бархатом, с наружи декорированную барочными узором. Эта карета является копией, оригинала, который находиться в музее «Эрмитаж». Создавали – это произведение искусства почти три месяца, а в спектакле карета появляется всего на 10 минут. Для мюзикла «Скрипач на крыше» работницам пошивочных цехов предстояло сшить более 200 костюмов, нашить всем картузов, кип и традиционных хасидских шляп, в поделочном цехе мастерили телеги, скамейки, бутафоры создавали блюда с едой, старинные книги, традиционную, для еврейской свадьбы, хупу, более 20 керосиновых ламп с абажурами и т.д. Для театра нет проблемы одеть целый екатерининский двор или еврейскую деревню, потому что своим делом занимается мощный конгломерат очень разных людей, людей одаренных, умных и художественно мыслящих .
Круглый год работа кипит не только в репетиционных классах, но и в технических цехах. В какой цех не приди: головные уборы, женская или мужская пошивка, декорационный или костюмерный - все работают на одно дело, и какая бы сложная задача не стояла все в одном порыве, работают над свершением чуда. А когда случаются овралы, а перед премьерой это неизбежно, все как одно большое слаженное существо, состоящее из нескольких людей, бросается на помощь друг другу. Как в организме лейкоциты убивают какую-то неприятность, так и в театре какая-то неприятность и все бросаются на эту неприятность и побеждают ее. Например, при подготовке последней премьеры «Обыкновенное чудо» цеха захлебывались работой и не успевали оформить реквизит, который, по задумке художника, должен был напоминать куски травы. Так весь театр за кулисами от помощника режиссера Веры Хабаровой до народной актрисы Галины Петровой привязывал зеленые ленточки к кубикам и шарам. Когда театр не справляется своими силами на помощь приходит волонтерская служба, которая существует при музкомедии уже 12 лет. Бескорыстные помощники пришивают пайетки к костюмам, крючки, пуговицы. Однажды, для спектакля «Цыганская любовь» необходимо было вырезать листочки к целой березовой роще – в результате получилось четыре больших мешка. Волонтеры – первые почетные зрители. Их приглашают на все генеральные репетиции перед премьерой. Они создают то первое позитивное отношение к спектаклю и атмосферу в зале, которые поддерживают артистов.
Мечта многих зрителей заглянут за кулисы во время спектакля. И это действительно интересно. Где еще можно увидеть как Граммофон разговаривает с Самоваром на «Мухе-Цокотухе», или как на мюзикле «Кошка» два оленя, артисты балета, запутались рогами, а помощник режиссера их распутывает, или как на «Мертвых душах» в огромных костюмах артисты хора пролезают в маленькие отверстия, а что твориться когда вся N –ская губерния летит на тебя из кулисы?… Но самое интересное это молниеносные переодевания, о которых зритель не подозревает. В эти моментах гримеры и костюмеры работают и дышат синхронно, дорога каждая минута. Когда Евгений Толстов переодевается в Тетку Чарли, то над ним одним «колдуют» сразу 4 человека. Один надевает парик, другой красит глаза и губы, третий надевает туфли, четвертый накладные бедра, грудь и платье. Одно из сложнейших переодеваний за сценой у Марии Виненковой в «Екатерине Великой». За полторы минуты ей необходимо полностью сменить прическу, платье, грим … «На первых прогонах я ни разу не успела. И даже на последнем прогоне я не успела. Когда была премьера, мы дрожали все! И дрожь была совместная - в одном темпе. Потому что, когда я забегаю за кулисы - я не вижу, куда я бегу! Меня кто-то берет за руку, ведет меня куда-то, с меня все моментально снимают - моментально надевают, и я выхожу. И в этот промежуток еще нужно настроиться на следующую сцену. Но благодаря слаженности людей, которые за кулисами. И благодаря тому, что когда ты ослепленная светом от рампы заходишь за кулисы, в полную темноту, когда ты ничевошеньки не видишь, девочки костюмеры знают, что меня надо взять за руку и я, не задумываясь, просто иду за человеком - я даже не знаю, кто меня ведет. Я просто им доверяю. Я настолько с благодарностью отношусь к их труду, который никто не видит, и очень мало о них говорят. Хотелось бы, чтобы эти лица все знали, потому что эти люди работают ни ради славы, ни ради денег, они просто любят театр. Любят его. Искренне, с отдачей, со всей теплотой, со всей своей энергией.»
А бывает так, что у всех антракт, все отдыхают, а монтировщики в поте лица стараются за эти 10-15 минут совершить невообразимые изменения в декорациях. Такие, что зритель придет и скажет: «Ах!» и вот ради этого "Ах" - они поднимают груды железа, переставляют тяжеленные декораций - творят чудо. В руках машинистов сцены не только груды железа, но и жизнь артистов. Неправильно закрепленная ступенька или падуга может привести к трагедии. Летающую над сценой Римму Антонову в спектакле «Скрипач на крыше» всегда внизу страхуют несколько ребят машинистов сцены, а качели на которых «улетает» под колосники актриса Татьяна Мокроусова в мюзикле «Кошка» всегда лично сам на прочность и безопасность проверяет начальник цеха Евгений Глазырин.
А еще в театре есть свой «бог сцены». Так артисты в шутку называют звукорежиссера Сергея Мещерякова. В музыкальном театре, тем более для зала с такой сложной акустикой, как свердловская музкомедия, от звука зависит очень многое. «Есть Кобзон, нет Кобзона» любят повторять перед сверкой микрофонов артисты. Некоторые придумывают для него какую-нибудь шуточку, какой-нибудь комплиментик. Самый часты вопрос, который задает Сергей, когда актеры приходят на sound check: «Ты сегодня кто?». Я – Голда, жена Тевье молочника, я – граф Орлов, я – Елизавета, я – Перчик, я – Тевье….
Доброе и трепетное отношение к друг другу, позитивная атмосфера перед спектаклем складывается из мелочей. От того, как тебя встретили на вахте, когда ты пришел, от того как тебе надели парик или зашнуровали платье, от голоса Тонечки Беляевой - помощника режиссера, которая следит чтобы все артисты были на своих местах, не опоздали на свой выход, чтобы во время поднять занавес и музыкально опустить его в финале спектакля - закулисная жизнь театра складывается из мелочей, таких незначительных, но таких важных.
